Пустые Холмы

– Да. Меня к этому выводу привела цепочка случайностей. И она ведь тоже влюблена в него, хоть и боится признаться. Но где он сейчас? Что с ним? Он вернется или нет? А внук Велес? Ты же знаешь, что он сходит по тебе с ума? Он и меня ненавидит только за то, что я тебе нравлюсь и что кто-то стабильно раз в полгода распускает про нас с тобой слухи.

– Так значит, он не просто так несколько раз предлагал мне руку и сердце?

– Конечно, нет. Наверное, однолюб. Не ушел бы к Темным – продолжил бы предлагать. – Сева невесело улыбнулся. – Видишь, у всех как-то неладно.

– А у Полины?

– У Полины? – переспросил Сева, и под веснушками на его щеках проступили два красных пятна.

– Да, ты перечислил всех моих друзей, кроме Полины.

– Ну… она проклята. Это вроде как…

– Верно, со счастливым будущим несовместимо, – согласилась Анисья, опустив плечи. – Ты прав, с нами что-то не так. Но мы слишком молоды, чтобы думать, будто все это навсегда, верно?

Сева дернул подбородком, взгляд его упал под ноги, словно неожиданная и неприятная мысль застигла его врасплох.

– Если уж ты сам вспомнил слухи, которые про нас с тобой распускают… Скажи… сколько девушек у тебя на самом деле было? Я никому не скажу, честно!

Он поднял на нее глаза и почему-то улыбнулся.

– Я бы предпочел сохранить это в тайне.

– Ну, пожалуйста…

– Ладно, но что конкретно ты хочешь знать? Ты сама видела, с кем я встречался, если это, конечно, можно так назвать…

– Я старалась не следить за твоими отношениями, – призналась Анисья. – Иногда была такой наивной, что до последнего отрицала то, что ты завел новую пассию. Но люди вокруг говорили…

– Ты же понимаешь, что правда может кардинально отличаться от того, что болтают?

– Поэтому и спрашиваю.

– Так тебе интересно, со сколькими девушками я спал, так?

Она кивнула, лицо ее запылало. Сева поднял ладонь с тремя отогнутыми пальцами.

– А, нет! – Он отогнул еще один палец. – Четыре. Один случай почти забылся.

– Ты шутишь? – Анисья нахмурилась.

– Я же говорил, что правда может сильно отличаться от слухов.

– Но чтобы так!

– Признайся, к какой цифре ты была морально готова? Двадцать? Тридцать? – Он рассмеялся.

– Но почему… почему ты позволяешь распускать про тебя эти сплетни? – Анисья подобралась, боль вдруг отступила. – Они явно не делают тебе чести!

– Знаю, но тогда мне пришлось бы объяснять всем и каждому, почему девчонки их распространяют, а я старался скрывать свое происхождение. Решил, что такова цена тайны.

– Не понимаю, зачем сочинять такое? – не унималась Анисья.

– Они были под властью чар.

– Но из любви так не поступают!

– Именно. Магия сирен рождает не любовь, а страсть. Помешательство. Страсть хороша, когда идет с любовью вместе, но сама по себе она разрушительна. Не получив сирену как объект вожделения, жертвы использовали любые средства, чтобы этого добиться.

– Это подло…

– Подло, если ты понимаешь, что делаешь. Но когда твой разум затуманен, многое можно тебе простить.

Они замолчали и какое-то время смотрели друг на друга. Потом Сева наклонился и осторожно чмокнул ее в сжатые губы.

– Ну что – друзья? – спросил он, устало улыбнувшись.

– Посмотрим… Я… постараюсь.

Глава шестнадцатая Купальская ночь

Полина дернула за шнурок звоночка, и дверь открылась в тот же миг, словно Сева как раз собирался уходить и потому оказался на пороге.

– Привет! Я к Даниилу Георгиевичу.

– Он еще занят. Тебе же назначено на полдень?

– Нет, Анисья передала, что ты передал… что… на половину двенадцатого.

– Серьезно? Перепутал! Придется подождать до полудня.

Полина пожала плечами, про себя понадеявшись, что не придется проводить полчаса с ним вдвоем. То, что Евдокия Муромец задумала поженить Севу с Анисьей, привело подруг в шок. Об этом плане они услышали от Василисы, и Полина наконец поняла, о чем тогда на берегу говорили Сева и Митя. Анисья же, вернувшись после встречи с Севой, сказала, что они все обсудили и решили маминым планам не потакать. Она преподнесла это как общее решение и даже привела парочку неоспоримых доводов, почему брак им обоим не нужен. Однако глаза ее были воспаленными. И плакала Анисья еще несколько дней. Никому не удалось выведать у нее, что случилось. Полина даже предположила, что Сева нагрубил или сказал что-то унизительное, но Анисья бросалась на его защиту, утверждая, что он выдал ей лишь несколько своих секретов, о которых она не могла рассказать. Полина еще помнила, как боялась дня, когда Анисья и Сева объявят о свадьбе. И сейчас должна была бы радоваться, что этого не случилось. Но теперь Анисья вызывала столько сочувствия, что Полина простила бы ей даже это замужество.