Пустые Холмы

В ее сумке очень кстати лежала недочитанная книга, но Полина так и не решилась ее достать, потому что Сева зашел в кухню следом и принялся вынимать из шкафчика жестяные банки. Она молча села за стол. Неловкость из-за ссоры на вечеринке Огненных никуда не делась, даже несмотря на то, что Сева сам заговаривал с ней несколько раз и тон его был вполне дружелюбным. Она же предпочитала не смотреть на него, словно боялась, что по одному ее взгляду он поймет, кто отправил ему записку с просьбой прокатить на Вороном. Она и вовсе не хотела заявляться в дом Заиграй-Овражкиных, но на этом настояли и Жаба, и сам Даниил Георгиевич. Во время практики с зеркалами с ней снова едва не случился приступ: она погрузила пальцы в отражение и внимательно прислушивалась к ощущениям. Все было спокойно, пока вдруг во всех зеркалах не мелькнула страшная тень. Маргарита нашла Полину в углу, скрючившуюся и прикрывшуюся руками, дышала она часто и шумно и всхлипывала, в первую минуту даже не узнав соседку в лицо. Вскоре она пришла в себя, но уже к вечеру получила наказ прямо завтра отправиться в Росеник к целителю.

– Как Анисья? – вырвал ее из мыслей Сева. Он смешивал травы в большом чайнике и делал это так тщательно, будто готовил не чай, а сложное зелье.

– Ну… – пожала плечами Полина, отдернув руку от сумки с книгой. – Она расстроилась. И много плакала.

Сева поставил перед ней чашку.

– Сожалею.

Она кивнула, не зная, что на это сказать.

– Я готов был согласиться. Но Муромец воспротивился.

– Готов был согласиться?! – Полина глотнула чаю, обожглась и подавилась. – Почему?

– А тебя это волнует? – Он улыбнулся.

– Меня волнует Анисьино счастье!

Сева неопределенно дернул бровями, и взгляд его, направленный на чайник, расфокусировался.

– Как вообще потусторонние относятся к свадьбам? – внезапно спросил он. – Как это у них принято?

– Что именно?

– Ну… брак, церемонии, традиции. Что они об этом думают? Обязательно ли это вообще… Вот ты бы вышла замуж, если бы осталась жить с ними?

Полина изумленно моргнула. Вот уж от кого, а от Севы было неожиданно услышать подобный вопрос. Он явно отвлекал ее от Анисьи, но тему можно было бы придумать и другую.

– Глупо решать, вышла бы ли я замуж, если я даже не знаю, за кого. И неважно, жила бы я с потусторонними или здесь – ответ один.

– Ладно, если это принципиально – за кого… – хмыкнул Сева, как будто именно это ему принципиальным не казалось. – Например, за Попова? – Его фирменный взгляд не изменился, и Полина стушевалась.

– Ну… – пробормотала она. – Не знаю.

– Как это не знаешь? Легко же представить. Вероятно, он предложит тебе, если вы будете и дальше встречаться.

– Но… – попыталась возразить Полина. Предательский румянец залил ее щеки. – Не думала об этом. Как-то неожиданно. И он не потусторонний. Ты спрашивал о них.

– А если бы тебя поставили перед фактом, что собираются выдать замуж за наследника древней фамилии? Вот как Марьяну или Анисью? – не унимался Сева. Полина уже устала гадать, что это на него нашло и зачем ему такая информация.

– За кого? – зачем-то уточнила она, хотя секунду назад уже выяснила, что имя кандидата задачу не облегчает.

– Да за кого угодно! – теряя терпение, воскликнул Сева. – Ну хоть за меня.

Вместо ответа Полина судорожно отхлебнула чай.

– Сева? – раздался в дверях голос Даниила Георгиевича. Полина уже несколько минут слышала в холле какие-то звуки и даже различила хлопок входной двери, но разговор так взволновал ее, что она не придала этому значения. – Полина? Ты уже здесь? Сева, к тебе пришла Таня. Забыл о времени?

– Ч-черт. – Заиграй-Овражкин поднялся из-за стола и, не взглянув на Полину, что, впрочем, как раз ее не удивило, выскочил из кухни.

Даниил Георгиевич достал себе чашку и уселся напротив Водяной колдуньи.

– Не против, если мы приступим через несколько минут? Мне нужен небольшой перерыв. – Он махнул рукой, и кухонная дверь беззвучно закрылась. – Прости, что прервал ваш разговор.

– Ничего страшного! Разговор все равно был странный.

– Да, я слышал, признаюсь.

Он налил чаю и приготовился было сделать глоток, как вдруг отставил чашку и уставился в нее. Брови его недоверчиво съехали к переносице и удивленно выгнулись. Целитель оглянулся, пробежал глазами по закрытым шкафчикам и разделочному столу, будто искал следы преступления.

– Ты это пила? – наконец спросил он, но тут же заметил ее опустевшую чашку и добавил: – И как тебе?

– Вкусно, – сказала Полина. Это был привычный травяной чай с какими-то интересными нотками в аромате.

– Так вот. Про ваш разговор. – Целитель отодвинул чашку, и лицо его приняло безоблачное выражение, словно никаких удивительных мыслей о чае секунду назад не было. – В нашей семье тема брака – скользкая. Но ты правильно делаешь, что не ведешься на провокации. – И, заметив сконфуженный взгляд Полины, добавил: – Ты же знаешь о Севином происхождении, ты сама говорила. В этом все и дело. Ты видела эту девушку, которая сейчас у нас?

– Однажды.

– Замечала ее шрамы?

– Да. На лице. – Полина почувствовала озноб. Ей не нравилось, как поворачивался разговор.