Пустые Холмы

– Так помоги мне, чтобы этого не случилось! – На этот раз сам Ирвинг подался к Александру. – Ты сказал, что будешь лично отвечать за каждого из непосвященных Огненных. Я принимаю твое обещание. Наши информаторы говорят о том, что Старообрядцы разведывают пути, ведущие к нашим городам. Кажется, у руля теперь Огнеслав, одержимый объединением под властью Старой магии. Боюсь, со смертью Даши я потерял бдительность и внимание. И теперь мне понадобится помощь каждого из вас. Пока ничего не говори воспитанникам, но готовь их. Подними все связи со странниками, которые только сможешь, и заручись их поддержкой: если хоть один из них сможет вовремя оповестить нас о том, что замышляют Темные, у нас появится шанс.

* * *

Полина вошла в лес. Пахло березовой корой, лопающейся от сока земляникой, многолетним ковром листвы под ногами. Пахло так, будто ничего не случилось. Трещали и шуршали кроны, перекрикиваясь голосами птиц; жужжали мухи, осы и жуки, сучили ножками кузнечики, хлопали крыльями коршуны. Полина сделала шаг, и две горячих слезы скатились по щекам. Все шло своим чередом: жизнь сменяла смерть, а смерть – жизнь. Никто в природе не придавал особого значения этому кругу.

Прощание с Дарьей Сергеевной проходило в Заречье. И все это время Полина простояла ни жива ни мертва. Она не могла выдавить из себя ни слова и все только спрашивала себя, как же это могло случиться? Казалось, что смерть давно ее не пугает. Смерть стала верной спутницей и всегда держалась рядом, прямо за ее плечом. Но то была ее собственная смерть, а не чужая. Теперь же Полина чувствовала себя огорошенной и совершенно бессильной. Это ведь она должна была умереть, а не Лиса. Как же они теперь будут без ее шуток? Без ее внимания и ее… любви?

Жизнь с магами научила Полину верить, что каждый встречает свою смерть тогда, когда суждено, и что смерть – это всего лишь переход на другой отрезок пути. Поэтому она надеялась, что Дарье Сергеевне теперь легко и радостно. Но вот саму себя она не могла перестать жалеть. Лисы ей уже отчаянно не хватало. Не выстояв церемонию прощания до конца, она тихонько выскользнула с поляны и побрела в лес.

Дарью Сергеевну нарядили в длинное рыжее платье с рядами черных и белых узоров. Уложили в деревянную лодку на высоком помосте и украсили ее голову цветами. Поляна была заполнена воспитанниками и наставниками, все Воздушные стояли на коленях и тянули невнятную, похожую на вой ветра песню-заклинание. Колдуны по очереди поднимались и произносили прощальные слова. Но Полина знала, что, если настанет ее черед, она просто потеряет сознание.

Подруги тревожно поглядели ей вслед, но мешать не стали.

Маргарита пробежала глазами по Огненным, выстроившимся к Лисе ближе всех. Она ощущала присутствие Александра Владимировича и иногда мысленно пыталась опереться на это ощущение, словно без него могла ухнуть под землю, в зыбкую, тянущую пустоту. Когда Полина скрылась из виду, лодку подняли Воздушные маги, последний раз подставляя кожу наставницы ветру и солнцу, медленно понесли ее к реке и опустили на воду. Из темной пучины высунулись скрюченные пальцы морянок. Они подхватили лодку и потянули туда, куда уже не мог ступить ни один живой. Дар был отдан. Нарушивший обет велий вернулся в царство смерти. И вернулся уже готовым в него войти.

До Маргариты начали доноситься звуки. Тревогой сдавило грудь, руки похолодели. Толпа внезапно оттеснила ее от Анисьи и Василисы, но среди воспитанников то здесь, то там мелькали Огненные. Маргарите отчаянно нужно было к кому-нибудь прибиться. Не смотреть, как лодка, влекомая нездешними руками, страшно раскачивается, не осознавать всего случившегося, забыть… Глаза ее снова наткнулись на могучую фигуру в куколи: наставник застыл, словно околдованный. Он держал сложенные домиком ладони у лица, шептал в них что-то, и тихие слезы катились прямо по ним. Не успев ни о чем подумать, Маргарита подалась в ту же сторону, отчаянно ища поддержки, но он, увидев ее, нахмурился, резко развернулся и зашагал прочь.

В груди больно сдавило, отчаянье накрыло Маргариту с головой. Она услышала собственный всхлип как будто издалека, почувствовала, как непроизвольно сгибается, не в силах бороться с чувствами.

– Идем-ка, – услышала она знакомый теплый голос, руки, такие же теплые, накрыли ее плечи. – Тебе точно не стоит тут находиться. Поищем Анисью, да?

Она кивнула Мите, не открывая глаз, и послушно двинулась за ним.

У Полины, ушедшей уже далеко, перед глазами все плыло в соленой дымке, она оперлась рукой о березу и расплакалась так горько, как не плакала давным-давно. На ее макушку опустилась большая пестрая бабочка с двумя круглыми «глазами» на нижних крыльях, за соседним стволом замер здоровенный заяц-русак. Слезы капали на березовые корни, и внутри дерева быстро бежал сок. А на месте сердца у Водяной колдуньи разрасталась пустота. Сквозь слезы ей привиделась маленькая лодка, плывущая по бесконечной реке.