Пустые Холмы

– Заиграй-Овражкин, не пугайте меня. Вы знаете, про какую росу я говорю. Вы разве не видите, что мир сошел с ума? Планеты встают в ряд тогда, когда мы все погрузились в траур, когда на носу Посвящение и когда Темные… – Он осекся. – Росеник уже зацветает, разве вы не чувствуете? Это последний шанс помочь Водяной колдунье… Следующего приступа она не выдержит.

«Но почему именно я?» – хотел спросить Сева, но понял, что ему незачем это знать. Он сможет немного времени провести с Полиной, а это главное.

– Ложитесь вон на ту кровать и засыпайте. Вам предстоит ночь плохих снов, – приказал целитель, вытащив откуда-то тонкое одеяло и прикрыв им нагое девичье тельце.

– А когда я проснусь, все это покажется бредом? Неправдой? Ведь так? – Сева почувствовал острую резь в глазах.

– Хотел бы я вам такое пообещать, – проговорил Густав Вениаминович.

Глава восемнадцатая Пустые холмы

Полина с трудом поднялась с кровати. За окном едва забрезжил рассвет. Она постаралась вдохнуть как можно глубже и сконцентрироваться на запахах: деревянных стен, легкого дымка ночных костров, влажного благоухания разнотравья. Но как только внимание вернулось обратно в тело, ноги ее едва не подкосились.

– Тихо-тихо. – Маргарита подхватила ее и закутала в льняной халат. – Ш-ш-ш. Стоишь?

– Стою, – вяло кивнула Полина.

– Умойся, станет легче. Ну, молодец. Я дождусь тебя, и вместе пойдем завтракать.

При упоминании еды Полину замутило, и она оперлась на раковину.

– Овражкин ждет тебя у крыльца.

– А? – Полина была так слаба, что не почувствовала ничего, кроме легкого любопытства. – Почему он?

– Не знаю. Жаба сказал, что Сева отведет тебя на росу. Не волнуйся, половина Заречья уже на ногах и собирает ее для будущих обрядов. Так что тебе вряд ли придется болтать с нашим неразговорчивым другом.

Полина пожала плечами.

Маргарита вывела ее на крыльцо и передала сонному Севе, который и впрямь уже сидел на ступеньках. Волосы его были взъерошены, лицо не выражало даже намека на сочувствие. Говорили, что новость о смерти Лисы превратила его в еще более молчаливого и замкнутого.

– Она еле стоит на ногах, – шепнула Маргарита, сдаваясь под его холодным взглядом.

Сева кивнул, и они с Полиной побрели поперек исхоженной тропинки.

В его присутствии Полина приободрилась. Она обхватила себя руками, ежась от утреннего холода. Невидимая тропка вывела к поляне, надежно укрытой со всех сторон деревьями, которые напоминали пухлые зеленые облака. Под ногами бежали реки незнакомых желтых цветов, и повсюду тускло мерцала роса, словно кто-то не скупясь полил траву из лейки.

– Подойдет, – пробормотал Сева.

Полина скинула халат.

– Что нужно?

– Нужно искупаться в росе. Можешь просто лечь. Можешь… кататься по траве, – сказал он без тени улыбки, словно ему и впрямь было все равно, что она станет делать. – Главное, чтобы как можно больше росы попало на кожу, а потом высохло.

– Снимать? – Полина указала на ночную сорочку.

Сева несколько мгновений смотрел на нее молча, а потом ответил:

– Не думаю, что это обязательно. Но… как хочешь.

Не в силах больше стоять, Полина присела и, справившись с головокружением, улеглась. Ледяные капли одна за одной начали скатываться с травинок и шлепаться на кожу и тонкую ткань. Она судорожно растерла их по рукам, пытаясь справиться с волной дрожи.

Сева стянул рубашку, постоял, будто раздумывая, что делать со штанами, в конце концов остался в них и устроился в траве неподалеку.

Четверть часа прошла в молчании, пока Полина, наконец, не подала голос:

– Если я засну… ничего? Так можно?

В ответ Сева пожал плечами, но она этого, естественно, не увидела. Глаза у него тоже слипались, в голове гудело – от осознания всего произошедшего, от близости Водяной колдуньи, от жалости к ней, от ее вопроса, снимать ли ей рубашку. Он больше не понимал, что чувствует. Больше не знал, какие эмоции в нем есть и есть ли они вообще. Не смог бы точно сказать, чего хочет. Не чувствовал собственного тела. Только отчетливо досаждала крупная дрожь, которая била ее тельце где-то в полуметре от него. Еще немного, и она вызвала бы ярость.

К счастью, Водяная колдунья завозилась в траве и проворчала:

– Хотя как тут заснуть, на таких кочках.

Сева наугад протянул руку и поймал ее запястье.

– Можешь положить голову на меня. – Он закрыл глаза, чтобы не видеть выражения ее лица, если она откажется. И уже готов был отвернуться, как вдруг что-то дрожащее прижалось к нему с правого бока и уткнулось холодным носом в плечо. Он осторожно выдохнул. И старался больше не дышать, чтобы не спугнуть этот морок.

Полина даже не успела подумать над его предложением. Дыхание перехватило, в груди задергало. Она пристроила голову на Севиной руке, одернула ночнушку и неожиданно легко забылась сном.