Пустые земли

— Меня переместили в отдаленное будущее нашего мира. Как — я не могу объяснить. Там я встретила мистера Корнелиана, который был добр ко мне. Я не ожидала, что когда-нибудь вернусь сюда, но вернулась — в тот же самый момент времени, когда исчезла оттуда. Я решила, что мне приснился яркий правдоподобный сон, как вдруг узнала о появлении мистера Корнелиана в нашем времени: его судили за убийство.

— Итак, он — тот самый человек!

— Я чувствовала, мой долг — помочь ему. Он не может быть виновным, и я пыталась доказать, что он безумен, чтобы, по крайней мере, спасти ему жизнь. Как бы там ни было, мои усилия оказались тщетными. Не помогли и наивные, хотя и настойчивые попытки мистера Корнелиана настоять на правде, в которую, как и следовало ожидать, никто не поверил. Его приговорили к смерти. Последнее, что я узнала, — он погиб через исполнение Закона.

— Абсурд, — сказал мистер Ундервуд. — Я вижу, что был абсолютным дураком. Если ты не так же безумна, как он, тогда ты виновна в самом нечестивом обмане, в какой только заблудшая жена ввергала своего доверчивого мужа. — Мистер Ундервуд дрожал. Он провел рукой по лбу, растрепав волосы, затем ослабил галстук. — Ладно, к счастью, Библия дает ясные указания на этот счет. Разумеется, ты должна уйти. Ты должна покинуть мой дом, Амелия, и благодари Господа нашего Иисуса Христа за Новый Завет и его наставления. Если бы мы жили во времена Ветхого Завета, твое наказание не было бы таким мягким!

— Гарольд, пожалуйста! Я вижу, ты не в себе. Если бы ты попытался выслушать историю мистера Корнелиана…

— Ха! Должен ли я выслушивать его бредни, прежде чем он убьет меня?

— Убить вас? — мягко сказал Джерек. — Если хотите, мистер Ундервуд, я с охотой сделаю все, что могу…

— О!..

Джерек увидел, что Мауди Эмилия покидает комнату. Возможно, ей наскучила беседа. Он определенно испытывал массу трудностей, пытаясь понять мистера Ундервуда, чей голос сильно дрожал, а иногда поднимался так высоко, что слова искажались.

— Я не сделаю ничего, чтобы помешать вам, — говорил мистер Ундервуд. — Берите ее и уходите, если хотите. Она говорила вам, что любит вас?

— О да. В письме.

— Письмо? Амелия!

— Я написала письмо, но…

— Итак, ты столько же глупа, сколь вероломна. Подумать только, под собственной крышей я пригрел такое существо! Я думал, ты честна, я думал, ты настоящая христианка. Ведь, Амелия, я восхищался тобой. Восхищался тем, кажется, что было просто маскировкой, маской лицемерия.

— О Гарольд, как ты можешь верить таким вещам? Если бы ты знал, какие усилия я прилагала, чтобы защитить мою…

— Честь? В самом деле, дорогая, ты, должно быть, считаешь меня круглым болваном, если думаешь, что можешь продолжать дальше свою игру!

— Хорошо, — сказал Джерек весело, желая, чтобы мистер Ундервуд выражался пояснее, но довольный, что основная проблема разрешилась. — Не пора ли нам, миссис Ундервуд?

— Я не могу, мистер Корнелиан. Мой муж не в себе. Шок от вашего появления и вашего… гм… вашего языка… Я знаю, вы не хотели ничего дурного, но потрясение, вызванное вами, много хуже, чем я боялась. Мистер Корнелиан, пожалуйста, положите пистолет обратно в карман!

Он сунул пистолет в складки плаща.

— Я собирался предложить его в обмен. Насколько я понял…

— Вы совсем ничего не поняли, мистер Корнелиан. Будет лучше, если вы уйдете…

— Уходи вместе с ним, Амелия. Я настаиваю. — Мистер Ундервуд опустил руки, вытащил из кармана платок и точными, обдуманными движениями, поглядывая на белую ткань, промокнул лоб. — Этого хотите вы оба, не так ли? Твою свободу. О, я с радостью даю ее тебе. Ты оскверняешь благочестие моего дома!

— Гарольд! Я не могу поверить такому скоропалительному решению. Ты всегда исповедовал прощение! Ты обычно такой спокойный.

— Я и сейчас должен быть спокойным?

— Нет, но…

— Всю жизнь я жил, руководствуясь определенными принципами принципами, которые, как я считал, разделяешь и ты. Должен ли я присоединиться к тебе, чтобы попрать их? Твой отец, почтенный мистер Вернон, однажды предупредил меня, что ты склонна мечтать. Когда мы поженились, я не обнаружил этой черты в твоем характере и полагал, что необходимость быть хорошей женой искоренила ее в тебе. Но нет, оказывается, она всего лишь была спрятана. И, оказывается, не очень глубоко!

— Боюсь, Гарольд, что ты сошел с ума!

Он отвернулся.

— Уходите!

— Ты пожалеешь об этом, Гарольд. Ты знаешь, что пожалеешь.

— Пожалеть жену, вступившую под крышей мужа в любовную связь с осужденным убийцей? Да! — Он невесело засмеялся. — Полагаю, что пожалею.

Джерек взял миссис Ундервуд за руку.

— Не пора ли идти?

Ее умоляющие глаза все еще смотрели на мужа, но она позволила Джереку повести себя к двери.

А затем они оказались в тишине Коллинз-авеню. Джерек понял, что миссис Ундервуд была взволнована прощанием с мужем.

— Я думаю, мистер Ундервуд понял ситуацию очень хорошо, не так ли? Ну, вот, видите, все ваши страхи, миссис Ундервуд, оказались беспочвенными. Всегда стоит говорить правду. Мистер Ундервуд говорил то же самое. Возможно, он не вел бы себя так великодушно, но все же…