Пустые земли

Раздался странный воющий звук, последовала ослепительная вспышка света — и под потолком повис Браннарт Морфейл в упряжи пульсирующих желтых лучей, с двумя быстро вращающимися дисками на спине, готовый столкнуться с большой хрустальной люстрой. Его уродливая ступня болталась взад и вперед, а сам он дергал часть упряжи около плеча, испытывая, очевидно, трудности в управлении машиной.

— Я предупреждал вас! Я предупреждал! — кричал он с потолка срывающимся визгливым голосом, используя собственный транслятор. Голос то повышался, то затихал. — Все эти манипуляции со Временем создадут хаос! Ничего хорошего из этого не получится! Остерегайтесь! Остерегайтесь!

Даже полиция и Латы прервали битву, чтобы посмотреть вверх на шумное привидение. Браннарт Морфейл с воплем перевернулся спиной вниз, махая руками и ногами.

— Опять эти проклятые пространственные координаты, — пожаловался он потолку. Дернув за упряжь еще раз, он перевернулся так, что смотрел теперь вниз, плавая на животе. Громкое жужжание, издаваемое дисками, становилось все выше и неровнее.

— Единственная машина, которую я умудрился заставить работать, чтобы попасть сюда. Глупая идея девяносто пятого столетия! А-о! — И он снова оказался на спине.

Мистер Ундервуд внезапно стал очень спокойным. Он стоял, рассматривая Браннарта Морфейла через пенсне. Губы его иногда шевелились, лицо было очень бледно, тело напряжено.

— Это твоя работа, Джерек Корнелиан! — Один из дисков перестал работать, и Браннарт Морфейл заскользил вбок вдоль потолка, стукаясь о люстры и заставляя их звенеть. — Разве можно было проделать такие неконтролируемые прыжки сквозь Время, не вызвав ужасающие вихри в мегапотоке! Посмотри, что случилось здесь. Я пришел, чтобы остановить тебя и предупредить! А-а-а!

— Ученый яростно лягнул ногой, стараясь освободиться от бархатных ламбрекенов около окна.

Тихим неустойчивым голосом мистер Гаррис разговаривал с миледи Шарлотиной, гладившей его голову.

— Всю жизнь, — рассказывал он, — меня обвиняли в том, что я публикую неправдоподобные истории. Кто теперь поверит этой?!

— Браннарт, конечно, прав, — сказал мистер Джексон, все еще стоявший, удобно прислонившись к колонне. — Только стоило ли из-за этого рисковать?

— Рисковать? — спросил Джерек, наблюдая, как миссис Ундервуд подошла к своему мужу. — Я не могу понять, почему не начинает действовать эффект?

Браннарт Морфейл опять плавал свободно, но второй диск все еще не работал. Ученый впервые заметил мистера Джексона.

— А какова ваша роль во всем этом, Лорд Джеггед? Без сомнения, что-нибудь капризно-эгоистичное?

— Мой дорогой Браннарт, уверяю вас…

— Ба! Уф!.. — Диск начал вращаться, и ученого дернуло вверх и в сторону. — Ни Джерек, ни эта женщина не должны находиться здесь, как и вы, Джеггед! Кто пойдет против Линии Времени, тот навлечет на всех нас рок!

— Рок! — пробормотал мистер Ундервуд, не сознавая, что жена трясет его за плечо.

— Гарольд, ответь мне!

Он повернул голову и нежно улыбнулся.

— Рок! — сказал он. — Я должен был понять это.

Апокалипсис! Не тревожься, моя дорогая, потому что мы будем спасены.

Он похлопал ее по руке. Она разразилась слезами.

Мистер Джексон подошел к Джереку, наблюдающему за этой сценой с тревожным интересом.

— Я думаю, что, может быть, нам следует уйти сейчас, — сказал мистер Джексон.

— Только с миссис Ундервуд, — твердо ответил Джерек.

Мистер Джексон вздохнул и пожал плечами.

— Разумеется, очень важно, чтобы вы оставались вместе. Вы — такая редкая пара…

— Редкая?

— Просто удачное выражение.

Мистер Ундервуд начал петь, безразличный к словам жены. Он пел удивительно звучным тенором:

Иисус, любимец моей души!
Позволь мне к твоей груди припасть,
Пока катятся воды,
Пока соблазны еще велики.
Спрячь меня, о мой Спаситель, спрячь!
Пока не пройдут бури жизни,
Направь в безопасную гавань,
О, прими, наконец, мою душу!

— Как мило! — закричала Железная Орхидея. — Примитивный ритуал, который помнят только гниющие города.

— Подозреваю, что это, скорее, колдовское заклинание, — сказал Епископ Касл, проявляющий особый интерес к таким древним обычаям. — Можно даже сказать, что это своего рода вызов священного призрака, — благодушно объяснил он благодушно потрясенной донне Изабелле. — Они потому называются так, что их с трудом можно разглядеть. Вы знаете, они почти прозрачны.

— Как и все мы в подобных ситуациях, — развила мысль донна Изабелла, улыбнувшись Епископу Каслу, который наклонился и поцеловал ее в губы.

— Остерегайтесь!.. — стонал Браннарт Морфейл, но все уже потеряли к нему интерес.

Латы и констебли возобновили битву.

— Должен сказать, мне нравится ваше маленькое столетие, доверительно сообщил Герцог Королев Джереку Корнелиану. — Я понимаю теперь, почему вы прибыли сюда.

Джерек почувствовал себя польщенным, несмотря на свой обычный скепсис по поводу вкуса Герцога.