Пустые земли

— Благодарю вас, дорогой Герцог. Но, разумеется, оно не мое.

— Как бы там ни было, именно вы открыли его, и мне хотелось бы посетить его снова. Все места похожи на это?

— О нет, здесь гораздо разнообразнее.

Джерек говорил несколько неопределенно, его взгляд не отрывался от мистера и миссис Ундервуд.

Миссис Ундервуд, все еще плача, держала руку мужа и подпевала ему:

Прикрой мою беззащитную голову

Тенью своего крыла…

Ее дискант был совершенным дополнением к его тенору. Джерек почувствовал себя странно тронутым. Он нахмурился.

— Здесь есть листья, лошади и канализационные фермы.

— Как же они выращивают канализационные отходы?

— Это слишком сложно объяснять.

Джерек не хотел признавать свое невежество, особенно перед старым соперником.

— Может быть, если у тебя найдется время, ты возьмешь меня для краткого осмотра основных достопримечательностей? — неуверенно предложил Герцог Королев.

Он говорил самым просительным тоном, и Джерек понял, что наконец-то Герцог Королев признал его вкус более изысканным, а потому снисходительно улыбнулся Герцогу.

— Конечно, — сказал он, — когда у меня будет время.

Мистер Гаррис уронил голову на скатерть и громко захрапел.

Джерек сделал пару шагов к миссис Ундервуд, но потом передумал, сам не понимая, почему колеблется. Епископ Касл поднял голову.

— Присоединяйся к нам, бойкий Джерек. В конце концов, ты наш хозяин!

— Не совсем, — возразил Джерек, но присел рядом с донной Изабеллой.

Латов загнали в дальний угол зала, но они продолжали оказывать стойкое сопротивление. Ни один из полицейских, участвующих в потасовке, не избежал по меньшей мере укуса руки или пинка по ноге.

Джерек обнаружил, что совсем не обращает внимания на беседу за столом, удивляясь, почему миссис Ундервуд плачет так обильно, когда поет, в то время как лицо мистера Ундервуда, напротив, исполнено радости.

Донна Изабелла подвинулась ближе к Джереку, и он уловил смешанный запах фиалок и египетских сигарет. Епископ Касл целовал ее руку, ногти на которой по цвету напоминали платье.

Жужжание над головой снова стало громче, и Браннарт Морфейл, опять животом вниз, подплыл к ним.

— Возвращайтесь, пока можете, в собственное время! — призвал он. — Вы останетесь здесь навсегда! Покинуты! Вы слышите?! Вы слыши-и-и-те?!

И исчез. Что касается Джерека, то он был рад, что Морфейла больше не слышно.

Донна Изабелла повернула голову и сверкнула в сторону Джерека яркой улыбкой, вызванной, очевидно, чем-то сказанным Епископом Каслом, но адресованной Джереку.

— Любовь, любовь, моя любовь, — объявила она, — но никогда не совершайте ошибку, полюбив определенную личность. Абстракция предполагает все удовольствия и не влечет никакой боли. Быть чьей-то любовью гораздо предпочтительнее, чем любить кого — то.

Джерек улыбнулся.

— Вы говорите так же, как Лорд Джеггед. Но, боюсь, я уже попал в ловушку.

— Кроме того, — сказал Епископ Касл, настойчиво удерживая руку донны, — кто скажет, что слаще — меланхолия или безумный экстаз?

Оба они посмотрели на Епископа в некотором удивлении.

— У меня есть свои предпочтения, — сказала донна. — Я знаю. — Она полностью вернула внимание Джереку, говоря чуть хрипловатым голосом:…Но… вы… намного моложе, чем я.

— Разве? — заинтересовался Джерек. Он уже понял, что, хотя и не по собственному выбору, эти люди имели исключительно короткую продолжительность жизни. — Ну что ж, тогда вам, должно быть, по меньшей мере лет пятьсот.

Глаза донны Изабеллы сверкнули, губы сжались. Она хотела что-то сказать, но передумала и, повернувшись к нему спиной, хрипло засмеялась в ответ на что-то, произнесенное Епископом Каслом.

Джерек заметил у дальней стены зала расплывчатую фигуру, которую не смог узнать. Фигура, одетая в какие-то доспехи, озиралась вокруг в полном недоумении.

Лорд Джеггед тоже заметил ее и, сдвинув красивые брови, задумчиво пыхнул сигаретой.

Фигура исчезла почти немедленно.

— Кто это был, Джеггед? — спросил Джерек.

— Воин из периода за шесть или семь столетий до этого, — ответил мистер Джексон. — Я не мог ошибиться! И — смотрите!

Маленький ребенок, контуры тела которого слегка мерцали, изумленно озирался неподалеку от них, но спустя всего лишь несколько секунд исчез.

— Семнадцатый век, — определил Джеггед. — Я начинаю всерьез воспринимать предупреждения Браннарта Морфейла. Всей ткани Времени грозит опасность полного смешения. Нужно было быть более осторожным. А, ладно…

— Вы, кажется, встревожены, Джеггед?

— У меня есть причина, — ответил Лорд Джеггед. — Ты лучше немедленно забери миссис Ундервуд.

— В данную минуту она поет с мистером Ундервудом.

— Вижу.

С улицы раздалась трель свистка, и в ресторан ворвался отряд полицейских с дубинками наготове. Их начальник отсалютовал инспектору Спрингеру:

— Сержант Шервуд, сэр!

— Почти вовремя, сержант. — Инспектор Спрингер поправил пальто и водрузил помятую шляпу на голову. — Мы расчищаем берлогу иностранных анархистов, как вы видите. Фургон прибыл?