Пустынное пламя

— Читать тебя научили, писать научился с горем пополам, а счету, значит, не выучен? — недовольно сказал Вин, закуривая трубку. — Ладно, ладно. Давай на сегодня с письмом закончим. Задание тебе выдам лучше на письмо. Завтра покажешь. А пока вот что спрошу: цвета отваров выучил?

— Выучил, — спокойно ответил ученик.

— Вот прям все? И как они истинно выглядят? — Вин немного закашлялся от табачного дыма, что пошел не в то горло. — Проклятый табак. Ну и чепуху же мне старик Рен продал! Ты только посмотри, ученик, как он плотно трамбуется в трубке. Его же не вытащить, не растолочь нормально. Словно камень там торчит и так же проклято горит! Кхе..

— Вы отвлекаетесь, наставник, — мягко заметил Амато. — Да, я учил цвета так, как они истинно выглядят.

— Кхе, — кашлянул ещё раз Вин. — Что же, давай, скажи мне на милость, какого цвета отвар из хвоста ящерицы?

Ученик немного замялся, но лишь на мгновение.

— Зеленый, наставник, — ответил он.

— Интересный ответ. То есть, ты действительно считаешь, что отвар из хвоста ящерицы — зелёный? — спросил мастер Вин.

— Истинно так, — слегка неуверенно ответил Аматино, заподозрив неладное.

— Ладно, допустим. А отвар из листьев бетулы? — наставник вновь попытался растормошить утрамбованный табак.

— Тоже зелёный, наставник. Но таким является из свежеприготовленных листьев, если же собраны в осеннем лесу, то тогда оранжевый.

Зачаровник засыпал свежего табака, немного утрамбовал табак в трубке и вновь закурил. Он не говорил, лишь молча смотрел в пол и о чем-то размышлял. Аматино не ведал, что творится в голове у этого эльфа и спокойно ожидал. Вот только ожидание затягивалось. Спустя некоторое время мастер Вин почти скурил табак в трубке, но продолжал молчать. Амато устал ждать и принялся прибирать свой ученический стол, который наставник выкупил для него на ярмарке. По рассказам, торговаться пришлось долго и муторно, а посему уход стола, который скрипел, если сильно заставить книгами, полностью ложился на плечи юного эльфа. Каждое утро ученик приносил десятки книг, которые читал одновременно. Астрономия, лекарство, история королевства, история магии и многое другое. Зачаровник не говорил ни слова, но некоторые книги строго-настрого запрещал брать из своей библиотеки. Какие-то отдал на дом Амато, а какие-то, как в общественной библиотеке, просил возвращать к концу дня. Обычно такое правило распространялось на достаточно дорогие и редкие фолианты. Вин вечно трясся над ними и сдувал с каждого пылинки и потому боялся, что за ночь их могут выкрасть из дома Амато. А здесь, в его доме, они в безопасности.

— Значит так, — сказал наставник, — завтра утром, как я говорил ранее, принесешь ещё один исписанный пергамент, но на этот раз рисуем символ Ночи. Пусть Богиня Ночи и исчезла, если верить слухам, но символ ее все ещё работает. Это первое. Второе — завтра будем обучаться счету. Найду тебе самые простые примеры. Третье…

— Наставник, — осмелился перебить мастера Вина ученик, — а для чего мне счету учиться? Я же, вроде как, магии зачарования у вас обучаюсь, да гуманитарным наукам.

— Третье, — прослушал вопрос зачаровник, — сейчас я дам тебе мешочек с амулетами. Отнесешь нашему целителю, идти знаешь куда? Хорошо. Отдашь ему, возьмёшь плату в четыреста кренгов. Завтра заодно вместе и пересчитаем. — Он почесал жёсткую бородку, затянулся табаком и продолжил: — А счету учиться будешь как раз поэтому. Плату ты за свою работу как будешь отмерять? Бататом? Нет, дорогой ученик, кренги решают в нашем мире многие вопросы. Или, например, пройдет тут королевский отряд в тридцать воинов, на каждого по амулеты надобно будет. Как счёт будешь вести? То-то же. Ну, идём в мой кабинет, отдам тебе эту мелочевку.

Зачаровник, кряхтя, поднялся с лавки и направился в свой кабинет. Аматино взглянул на своего наставника и тяжело вздохнул. Мастер Вин не выглядел совсем старым, на вид ему можно было дать около двухсот-трехсот лет, но иногда в его глазах пролегала сильная усталость, словно он нёс тяжкое бремя всего мира. Конечно, его лицо уже было все в морщинах, сам он был худой, как тоненькая веточка и постоянно жаловался на больные суставы. Но вот когда мастер Вин бежал в лавку за очередной порцией табака или на ярмарку, да так, что перегонял весь молодняк, Аматино иногда казалось, что лицо старика — лишь маска. Когда день подходил к концу, зачаровник словно сбрасывал с себя плащ наставника и становился обычным жителем деревни. Засаленные волосы убраны назад, лицо, раскрасневшееся от жары, слегка опухало от отеков и шаткая вялая походка. Мудрый эльф, который наверняка многие повидал, становился вмиг уставшим, измученным жизнью на лютой жаре в маленькой деревеньке, которая через пару столетий может быть станет целым городом. Руки наставника вечно были в остатках табака, что обычно высыпался с трубки, да измазаны краской для амулетов. Мастер Вин прошел в свой кабинет и взял с полки плотно утрамбованный мешочек.

— Вот, возьми, — протянул он ученику, — если интересно, а я вижу, что интересно, на них символ Мх'Торонга, для лучшего исцеления.