Путь Беньямина

ВАЛЬТЕР БЕНЬЯМИН

Растущая пролетаризация современного человека и дальнейшее формирование масс – две стороны одной монеты. Фашизм пытается организовать возникающие массы, не затрагивая базовую структуру собственности… Для фашизма жизненно важно дать массам возможность выразить себя – но не воспользоваться их правами. Массы имеют право изменять имущественные отношения, но фашизм стремится дать им способы самовыражения, сохраняя за собой собственность. Совершенно логично, что фашизм начинает эстетизировать политическую жизнь…

Все усилия по эстетизации политики увенчиваются одним: войной. Война, и только война дает цель массовым движениям величайшего масштаба при сохранении старой системы собственности. Таково положение дел с точки зрения политики. С точки зрения техники оно выглядит так: только война позволяет мобилизовать все современные технические средства без изменения имущественных отношений.

5 Шолем

Привлечь и удержать внимание Беньямина всегда было нелегко. Он был погружен в себя, если не сказать – эгоистичен. На первом месте у него стояла работа – окружающим даже казалось, что он вообще не слышит того, что ему говорят. Мне часто хотелось встряхнуть его, сказать: «Вальтер, послушай меня! Я с тобой разговариваю!» Его жена Дора говорила: «Гранату, что ли, взять да закричать: „Вальтер, я чеку выдернула. Подъем!“» Но даже это могло не возыметь действия. Весь дом мог с грохотом рушиться вокруг – он бы и не заметил.

Среди немногого, что выманивало его из своей оболочки, был секс. В разные периоды жизни он посещал бордели, правда жаловался, что близость становится не столь волнующей, когда за нее приходится платить. «Наверное, это во мне говорит скряга, – признавался он. – Всегда слышу, как в кассу падают монеты». Он вечно шнырял глазами по сторонам, да и рукам давал волю, не раз заслуживая за это хорошую пощечину.

Дружба, к сожалению, была у него на третьем месте – после книг и женщин. Мне не нравилось быть третьим. Между нами могла вырасти настоящая интеллектуальная и духовная дружба: перед нами свисал с ветки спелый плод, но дотянуться до него было невозможно. Больше всего в жизни мне хотелось, чтобы у меня был друг, который понимал бы, чем живет мое сердце, с которым мы говорили бы на одном языке и разделяли бы общие знания. Я уже не надеялся обрести такую дружбу – и вот познакомился с Беньямином. Правда, за годы нашего общения меня часто постигало разочарование. Нелегко узнавать человека, который сам себя не знает.

Три или четыре раза он пытался покончить с собой – почти всякий раз из-за несчастной любви. Казалось неотвратимым, что однажды ему это удастся, может быть, даже нечаянно. Как-то в Берлине, вскоре после того, как мы подружились, он сказал: «Над жизнью мы не властны, но смерть в наших руках. Может быть, это последнее средство, но все же это выход».

Я пробовал объяснить ему, что самоубийство – не выход. Если человек верит (как я) в единого, всезнающего и всесильного Бога, то никакая причина не оправдывает полного самоуничтожения. Самоубийство – всегда злодеяние, кулак, занесенный на Всемогущего. Кроме того, это неэтично, так как идет вразрез с природой, против логики развития организма, предусмотренной Богом. Все живое приходит в этот мир, получает пищу, растет и расцветает, потом увядает и умирает. Этот ритм необходим, он остается для человека единственной надеждой: все во вселенной рождается снова и снова. Энергия не исчезает. Не пропадает ни единой капли дождя.