И Иво рассказывал: некоторые регионы уже признаны местом гуманитарной катастрофы, причем даже африканская Лига не возражает. Основания: сочетание многих факторов, как то непрекращающиеся военные действия, включающие и противостояние национальной армии и вооруженых повстанцев, так и растущее количество мародерских отрядов. Засуха и волна невероятной жары, приведшей к смерти нескольких сотен человек. Катастрофическая нехватка худо-бедно чистой питьевой воды. Эпидемии. Европейцы предложили отослать туда расширенную миссию, нацправительство сначала категорически отказалось; затем были долгие переговоры и с ним, и с Лигой, в результате согласие они получили, с условием, что охранять миссию будет нацгвардия, а не вооруженные силы миссии. А затем на миссию напали, что было вполне предсказуемо и даже ожидаемо. Примечательным оказалось то, что нападавшие были вооружены на порядок лучше и действовали куда более слаженно, чем нацармия.
Берт мрачно слушал это.
– Любая частная армия может быть вооружена куда лучше, чем те бестолочи из нацармии. Ее же комплектуют из семнадцатилетних, а то и моложе, – буркнул он. – Если эти растяпы умеют читать, их могут и офицерами назначить.
Иво кивнул.
– Что-то подобное и рассказывали выжившие. Хотя, честно говоря, меня худо-бедно, очень условно и сильно натянуто утешает тот факт, что, судя по действиям мародеров, перед ними не ставилась задача тотальной зачистки. А нанесение максимального материального ущерба. Скажем так. У нас достаточно резервов, чтобы укомплектовать штат, как бы цинично это ни звучало. Среди медперсонала здесь считается очень престижным участие в таких вот миссиях. У нас куда больше запросов, чем мы формируем отрядов. Глупо звучит, но нам куда проще подобрать врачей, чем толковых медсестер и медбратьев. Зато их можно обучить на месте в сжатые сроки. Но вот полевой госпиталь укомплектовать – с этим проблемы. Их нужно слишком много, и стоят они немалых денег. Да это очевидно, впрочем.
– Ничего нового, – согласился Берт, вспоминая рассказы Сибе Винка об отношении начальства к оружию. – Узнали, кто стоял за нападавшей стороной?
– Ведется расследование, – поморщился Иво. – Учитывая особый статус этих групп, его ведет нацправительство.
Берт присвистнул. Иво сморщился.
– Я тоже так думаю. Наши агенты в принципе установили, кто и почему. Исполнителей и заказчиков. Но передать это правительству – на это не решатся ведь. Дружеские отношения, паритетное сотрудничество, то-се. Даже если воспользоваться посредниками, не факт, что правительство все равно предпримет хоть что-то. Потому что те же агенты установили связь между заказчиками и членами правительства.
Это, разумеется, не значило, что те были в курсе готовящейся акции или будут как-то защищать зачинщиков, если вопрос станет ребром. Но предупредить могуть, или подправить кое-какие сведения. Иными словами, дохлый номер. Это понимал Иво, это куда лучше осознавал Берт, знавший слишком хорошо нравы африканских элит.
– Мы не можем не посылать эти группы, – продолжал Иво. – Это напрямую относится к нашему уставу, и электорат настаивает на этом. У нас тут просто повальное добровольчество, Берт. Это модно, престижно, на это с одобрением смотрят наниматели и соцстраховщики, и так далее. В карьере это может оказаться хорошим таким подспорьем. А у меня тревожная совесть каждый раз, когда я даю добро на очередную экспедицию. Тем более я куда лучше других осведомлен о том, что творится в регионе. Те, которые помирней будут, не так и нуждаются.
Берт только кивнул в ответ.
– Между прочим, – неожиданно начал он, – праздное любопытство, не более. А в этих экспедициях принимают участие люди из церкви?
– Обязательно. Без нее сейчас мало что делается. – Иво хмыкнул, поморщился. – Колоссальная это организация, должен признать. Размах у нее что надо. Я только диву даюсь, с какой легкостью они обеспечивают экспедиции специалистами и материальной базой. Словно по взмаху палочки. Я бы предпочел без церковников обойтись, но те, которые отправляются в то пекло, оказываются вполне вменяемыми. С ними можно работать.
Берт одобрительно кивнул. Новостью это для него не было. Епископаты в Африке, в отличие от европейских, все-таки интересовались иными вещами. Совсем другими.