Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

– Чего так? В чем проблема-то? – буркнул Берт, сосредоточенно закатывавший рукав рубашки.

– Вы не испытываете сожаления, что сделали их?

– Честно?

Эйнор кивнул и преданно уставился на него.

– Я жалею, что поторопился, не подкопил еще деньжат и не сделал цветные. На нашей улице жил такой шикарный мастер, мог по паре слов нарисовать любую картинку точь-в-точь как надо и так ее нанести, что она оказывалась ровно на своем месте. Эх, жалко придурка. – Берт печально вздохнул и вытянул руку. – Вот такой он у меня красавец.

Эйнор жадно изучал ее.

– Я тоже хочу, – печально произнес он. – Не такую глобальную, а совсем небольшую штучку. Вот здесь, – он провел пальцем слева по груди.

– И? Тебе нужны деньги, но их нет?

– Нет, я не хочу делать это без благословения его преосвященства. А он его не дает. Говорит, что я юн и глуп и предлагает повременить еще год. Уже третий раз предлагает.

Он поднял на Берта печальные глаза – огромные, льдисто-серые, окруженные длинными и пушистыми ресницами – как у Горрена, – но куда более теплые и доверчивые.

– А ты все хочешь?

Эйнор решительно кивнул и принял степенную позу: выпрямил спину, скрестил ноги в щиколотках и сложил руки на коленях. Принялся осматривать комнату, но ему наскучило, и он снова перевел взгляд на Берта.

– Ну так спросишь на четвертый и пятый. Когда-нибудь любое преосвященство сдастся.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Эйнор.

– Если вам, конечно, это не запрещено, – походя заметил Берт и поставил перед ним бокал с колой.

– Не рекомендуется, – дипломатично поправил его Эйнор.

Угу, и легко можно представить, как многословно, с привлечением многочисленных аргументов, с взыванием к здравому разуму, благоразумию и скромности его отговаривают. Епископ Даг не производил впечатления человека, способного терпеть при своем дворе вопиющего юношеского безрассудства.

– Пусть будет так. – Отмахнулся Берт, отказываясь вдаваться в терминологические диспуты. – Между прочим, знаю я одного парня, Горрена Дага, и ты очень сильно мне его напоминаешь.

– Ну еще бы, -широко улыбнулся Эйнор. – Отчего я не должен напоминать вам своего дядю?

– Да ладно! – живо воскликнул Берт. – А преосвященству, который твой дядя, Горрен, который тоже твой дядя, кем приходится?

– Троюродным братом, кажется.

Берт уставился на него круглыми глазами. Схема не складывалась. Они должны быть родными, преосвященство и Горрен, чтобы Эйнор был им обоим племянником.

– Не понял? – процедил он.

Эйнор засмеялся.

– Что именно?

Берт попытался облечь в слова свой скепсис. Эйнор смеялся еще веселей, охотно участвовал в создании графика, на котором указывал ветвь Горрена, преосвященства и свою. Насчет простого «дядя» в отношении Горрена он погорячился, за что Берт в возмущении и пенял ему.

– Да какая разница, – отмахивался Эйнор, развлекаясь, – можно подумать, вам будет легче, если я каждый раз терминологически корректно буду называть его пятиюродным дядей.

– Четвероюродным, – сурово поправил его Берт. Ему самому было смешно.

– Но относится-то он ко мне вполне по-приятельски, куда лучше, чем к четвероюродному племяннику. Тьфу, язык можно сломать, а зачем?

– А вы часто видитесь?

– Не очень, у него куча дел.

– Кстати, а он с преосвященством так же близок, как с тобой?

Улыбка Эйнора немного померкла.

– Его преосвященство не так расположен к дяде Горрену, как хотелось бы. Они охотно общаются, когда без этого нельзя, обмениваются поздравлениями и подарками, не без этого, но их отношения слишком формальные.

– Вот как? И что такого натворил Горрен, что епископ Даг относится к нему с прохладцей?

Эйнор замолчал, допил колу и отставил бокал.

– Спросите у него, – посерьезнев, ответил он.

– Всенепременно, – задумчиво ответил Берт, кивая головой. Эйнор посмотрел на его предплечье еще раз, похмурился и встал.

– Благодарю вас за замечательно проведенное время, – официальным тоном, в котором угадывались искорки былого веселья, произнес он.

– Тебе спасибо, за заботу и все такое, – отмахнулся Берт, поднимаясь. Он хлопнул Эйнора по спине, спросил: – Звонить и спрашивать, хорошо ли доехал, надо, или ты достаточно благоразумный? А то я, знаешь ли, и волноваться могу начать.

– Да бросьте, подворье совсем недалеко, и путь спокойный.

– Ну тогда до встречи, малыш. Был рад с тобой познакомиться поближе.

Эйнор снова улыбался.

Берт все-таки прогулялся к окну в холле, выглянул из него, смотрел, как Эйнор усаживается в машину, отъезжает. Затем хмыкнул. Вернулся в номер.

Епископ Даг не преминул спросить Берта, что он думает о «молодом человеке, который вчера отвозил вас в гостиницу».

– Восхитительно романтичный молодой человек. В позитивном смысле, не в готическом, – охотно сообщил Берт.