Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Решение Горрена отправить Берта на поиск путей подступа к братьям и (в значительно меньшей степени) сестрам из экуменической церкви вызвало у Берта недоумение. Чем дальше, тем больше. Во-первых, с какой стати заигрывать с ними? Они, конечно, везде и повсюду, но насколько важны экуменисты для той привлекательной цели, которую ставил перед собой Горрен Даг и которой он сумел заразить Берта, оставалось непонятным. Горрен был убежден: еще как нужны, еще как полезны и важны. Берт хмыкал и помалкивал. Аргументов «за» Горрен не приводил, а простое «поверь мне», буде он его применит, действовало бы на Берта совсем не так, как предполагалось, скорей наоборот, подстегивало дух противоречия, с азартом подбиравший доводы против. Но Горрен давал ему понять, что контакты с экуменистами могут оказаться дверцей если не непосредственно в райские кущи, так в какое-нибудь эльдорадо непременно. Как водилось за Горреном, ничего конкретного он не сообщал, но почему-то после разговоров с ним, как устоялось у них, за чашкой кофе, за которой следовал бокал пива или что-нибудь такое, да все в местах нестандартных, которые Горрен был горазд находить, Берт рыл особенно усердно, чтобы понять, откуда такая уверенность.

Экуменисты в той или иной ипостаси существовали довольно давно. Не так, как традиционные церкви, но все же. Достаточно было копнуть чуть поглубже, чтобы наткнуться на многочисленные проекты объединения мировых религий. Берт проводил дни, изучая, чем те религии отличались и что в них было общего, что позволило объединить их без особых кровопролитий. На Вселенском соборе 2027 года было объявлено о соединении христианских церквей, а еще через три месяца баталий наконец было утверждено название. Берт пытался вчитаться в причины, по которым название принималось так долго и мучительно; это было непросто. Он-то считал, что в бюрократическом жаргоне нет равных Иво Ленартсу, его бывшему начальнику, а оказывалось, что церковники ему сто очков форы дадут. Продраться сквозь заумь их объяснений было невозможно, Берт засыпал к концу третьего абзаца очередного протокола: что он, что предыдущие два состояли из семисот-тысячи слов и разделены хорошо если в два предложения. Понять их было просто невозможно. При этом достаточно было спросить библиотекаря, и он охотно и в двух дюжинах слов объяснял, что имели в виду новые отцы. Берт удивлялся: неужели толкование – это так просто, или, может, брат библиотекарь владеет каким-то секретом?

– Правильная диета, в том числе и духовная, и постоянная медитация, – улыбался брат библиотекарь.

Грешным делом Берт часто бывал очарован улыбкой этих братьев, которые несли послушание в библиотеках. Он снова и снова задумывался: не по внешнему ли виду их отбирают? Он уже побывал в библиотеках двух епископатов и еще двух монастырей, и везде он непроизвольно, совершенно незаметно для себя подпадал под обаяние библиотекарей. Они как один располагали к себе неожиданным терпением и смирением; могли, например, проводить сутки за подбором литературы, а потом составлять рефераты. В перерывах между исследованиями Берт спрашивал: «Не скучно?» Ответом ему всегда было: «Напротив, увлекательно»

Берт с готовностью рассказывал тем, кто спрашивал его в библиотеках, архивах и где угодно, что собирает материалы для одного политика, который хочет более объективной картины современной духовной жизни, которая, как известно, проблематична, если не представлять динамики развития. Никто не обращал внимания, что Берт упрямо не называл имени этого политика, что он вообще прибывал в епископат чуть ли не в качестве частного лица. До епископов он, само собой, не добирался, а с их секретарями общался вполне плотно. Они охотно посвящали Берта во внутреннюю жизнь церкви и были при этом, насколько он мог судить, вполне искренними. Насколько открытыми – другой вопрос, разумеется, не все открывалось постороннему, но представления Горрена о церкви-монстре, о пятой власти, о спруте казались Берту преувеличенными.

Кое-какие предположения имели под собой основание. Экуменическая церковь наследовала христианским церквям, которые даже после тотальной десакрализации общества обладали огромной собственностью за счет владений, десятины, ловкого управления капиталами, чего угодно. Берту попадались на глаза наставления самых разных церковных чинов о радетельности, бережливости, уважительном отношении к имуществу и прочая, прочая. Нынешний глава Синода – и тот был не чужд экономических назиданий. И Берт постепенно убеждался: кардиналы были не так просты, а предположения Горрена все-таки имели основание.