Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

– Конечно, – пробормотал Амор. – Я знаю. Но мне куда приятней думать, что меня это не коснулось бы.

– Едва ли, – тихо заметила доктор Декрит и резким движением, которое раздражило ее саму, поправила свой докторский китель.

Альба посмотрела на нее, ласково улыбнулась. Была бы возможность – дотянулась бы и успокаивающе похлопала по плечу. Но перед Амором, пусть и погруженным в свои невеселые мысли, не рискнула.

– А какие варианты есть для детей? – вернулся наконец к разговору Амор.

Альба пожала плечами, начала рассказывать. При лагере создана школа. Она не в полной мере соответствует учебным программам, европейским ли, африканским, но, по крайней мере, дает кое-какие знания. Тем более к ним попадают взрослые люди, тоже оказывавшиеся практически неграмотными. Есть несколько курсов, дающих кое-какие профессиональные знания; в качестве исключения Лига предоставила им особый статус, и выпускники курсов могли без дополнительных испытаний продолжить обучение в более официальных учреждениях. При лагере функционируют своеобразные интернатские группы, в которые размещаются несовершеннолетние, оказавшиеся в лагере без родителей и опекунов; агенты вне лагеря подыскивают им места в детских домах, приютах, школах-интернатах.

– А Иге? – хмуро спросил Амор. – Он тоже отправится в такой интернат? Несмотря на его предысторию?

– Отец Даг, он – недееспособен по самому жестокому из национальных законодательств, – зло вмешалась доктор Декрит. – По крайней мере, на этом, именно на этом настаивают наши адвокаты. Он несомненно должен понести наказание, но такое, чтобы оно соответствовало его возрасту и степени зрелости, а не совершенным преступлениям!

– И насколько успешен такой подход? – спросил Амор, внимательно слушавший ее.

Доктор Декрит и Альба переглянулись. Амор заметил: то ли едва уловимое движение бровей, то ли искорка в глазах, что-то вроде «ты отвечай» – «нет, ты отвечай» – «хорошо». Что-то интимное, говорящее куда больше самых изысканных фраз. Альба улыбнулась и перевела взгляд на Амора.

– У нас хорошие адвокаты, отец Даг, – сказала она. – У нас очень хорошие адвокаты. Увы, этого мало. Должна быть действительно сильная политическая сила, чтобы сражаться за этих детей не на уровне отдельных случаев, а на уровне классовых исков, к примеру. Такие процессы стоят колоссальных денег. – Она развела руками. – Мы, даже объединившись с другими лагерями, действующими в схожих обстоятельствах, не сможем так просто повлиять на ситуацию. Но отдельные случаи оказываются успешными. Мы размещаем детей-солдат, деятельно подтвердивших свое раскаяние и находящихся под постоянным наблюдением квалифицированных работников, в определенных школах-интернатах. Некоторые получают профессиональное образование здесь.

Доктор Декрит добавила:

– Это не значит слишком много. Случаи единичные, безусловно успешных даже среди них слишком мало. Мы не можем говорить об отработанном подходе, но кое-какие методики работы с такими детьми успешны. Возвращаясь к интернатам. Иге и Эше отправлять туда – равносильно подталкивать их к самоубийству. До тех пор, пока не удастся стабилизировать их психическое состояние, они останутся здесь. С ними будет работать Альба, ее коллеги.

– Может быть, и вы? – легко предложила Альба.

– Я должен поговорить с моим епископом, – запнувшись, сказал Амор.

Альба подалась вперед и спросила, пристально глядя ему в глаза:

– Я могу рассчитывать, что вы будете поддерживать мальчиков? Я заметила, что Иге привязался к вам.

– Разумеется, – ответил Амор. – Пока я здесь, разумеется.

Брат Юстин Сундберг был счастлив знать, что с Амором все в порядке, хотел немедленно связаться с ним, поговорить, узнать, как дела, самочувствие и прочее. Амор честно признался, что не уверен в способности его комма работать нормально. «Может, чуть позже я попрошу у местных допустить меня в какой-нибудь коммуникационный центр, что ли», – написал он. Брат Юстин передал ему благословения от его высокопреосвященства, сообщил, что тот очень хочет пообщаться с ним и бесконечно рад, что по милости Всевышнего отец Амор в порядке и в месте, которое можно смело назвать мирным. Амор, услышавший пару выстрелов во время своих ночных перемещений, только усмехнулся. Или, подумал он, брат Юстин имел в виду нечто иное.

У медсестры, заглянувшей к нему после обеда, он спросил, есть ли возможность связаться с начальством.

– Мой комм, кажется, не очень хорошо функционирует, – пояснил он. – Мне хотелось бы поговорить с епископом и со знакомыми, но что-то у меня вызывает сомнение его способность без помех транслировать голоса.