Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

И сам Яспер растягивал завтрак. Рассказывал о том, как был отправлен на испытания новобранцев – «вместо отпуска», кривовато, но совершенно без горечи пояснил он. Амор смеялся, когда он чуть ли не показывал маневры недотеп. Или как они выбрались в небольшой городок – субботний базар, замечательное время, они даже выпили пива с боевиками. У Амора отвисла челюсть, а Яспер беспечно пояснил: «Да они все равно собирались сдаваться, и мы об этом знали. Так зачем друг другу настроение лишний раз портить».

Затем они убирали посуду. Яспер, по его собственным словам, «грязно домогался невинного деревенского священника» – хлопнул по ягодице, ущипнул за щеку – внезапно замер в паре сантиметров от Амора, неожиданно серьезный. И – Амору показалось, что ему примерещился странный вопрос в его глазах: через несколько секунд Яспер отшатнулся и с удвоенной силой, с притворным весельем продолжил составлять посуду.

Он довел Амора до его барака, долго стоял рядом, глядя в сторону. Резко повернулся к Амору – тот как раз собирался что-то сказать. Яспер послушно закрыл рот.

– Благословений тебе, – тихо произнес Амор, рисуя крестик на его груди.

Яспер схватил его руку, прижал к губам.

– Не забывай меня. Что бы ни случилось, не забывай, – прошептал он.

Еще через сорок минут Амор слушал, как из ворот выезжает колонна. Он надеялся, что Яспер хотя бы пятнадцать минут подремлет. Хотел еще постоять, словно рассчитывал увидеть их машины. А к нему уже шагала Альба Франк.

========== Часть 33 ==========

Берт добирался до аэропорта в гордом одиночестве. Иво Ленартс охотно согласился провести с ним вечер перед отправлением обратно, но практически сразу извинился и сказал, что на следующий день едет с подругой к ее приятельнице, которая устраивает барбекю. «Веганское, – поморщился Иво, – метавеганское даже. Не удивлюсь, если она вознамерится кормить нас фигней, скошенной прямо перед домом». Берт засмеялся, представив Иво жующим траву, тот, кажется, понял, над чем смеется его собеседник, и начал жаловаться. Новомодные течения: диеты, которые придумываются с головокружительной скоростью и, дрянь такая, успевают завоевать таких отчаянных поклонников, что впору удавиться. «Все эти палео-, кето-, ДНК-, еще какие-то диеты… – уныло продолжал Иво. – Откуда – откуда! – у них время и деньги на то, чтобы соблюдать их!». Берт развел руками, начал было сочувствовать, но Иво отмахнулся.

– Это закончится так же внезапно, как и началось, – неожиданно безразлично заметил он. – Ты сам наверняка был свидетелем не одному такому увлечению. Если мне не изменяет память, Альба тоже склонна была к… разным… увлечениям.

Иво замялся – то ли искренне, то ли потому, что раздумывал, на какую тему переключаться. Берт пожал плечами. Было дело, Альба умела занимать себя и окружающих. Берт смотрел на него чуть насмешливо, ожидая, куда выведет Иво его чрезмерная ловкость.

– Кстати, как она? – спросил Иво.

Берт пожал плечами. В порядке, насколько он знал. Нашла применение практически всем своим командирским качествам, насколько ему позволено судить с приличного расстояния. Не скучает по жизни в Европе совершенно, обосновалась в дичайшей дыре в ста километрах от ближайшего относительно цивилизованного населенного пункта – то ли просто властвует, то ли царствует в своем лагере. Участвует в общественной жизни, причем успешно – об общественных движениях, которые она возглавляет, следует рассказывать не в одном цикле очерков, и то не угнаться за ней. Кажется, счастлива если не с кем-то, так без Берта точно. Последнее он, разумеется, Иво Ленартсу сообщать не стал – они не друзья, приятели. Наверное, это мало кому можно рассказать, и еще меньше людей способны поверить, что Берт рад за нее, а тем более – рад знать, что Альба относится к нему неплохо, как к близкому человеку, почти родственнику; и Иво не относился к числу этих людей категорически. Потому что во всех конструкциях, в которых узлом был он, оказывался вовлеченным и папаша Рунер, а с ним достаточно одного упоминания о Берте, чтобы он зашипел, как рассерженный аспид. Но, наверное, стоило дать Иво понять, что он неплохо осведомлен о делах Альбы – она держит его в курсе: пару лет назад эта связь между ними была призрачной, теперь – они вполне близки. Словно нужно было развестись, чтобы снова увидеть друг в друге человека – неплохого, в общем, пусть и оказавшегося неспособным разделить твой путь. Наверное, эта неожиданно обретенная благожелательность с лихвой компенсировала полыхающие эмоции, натянутые до потрескивания нервы, потрескивающую от электрических зарядов кожу – страсти, которых с лихвой хватало в отношениях с Коринтом. Но и об этом Берт предпочитал не говорить. Практически ни с кем.

– Неплохо. Куда лучше, чем в свое время здесь, – подумав, ответил Берт.

– Она активно участвует в благотворительных программах Всемирной церкви, – произнес Иво. – Насколько я знаю.

Берт не удержался, хмыкнул и покачал головой.