Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Амор не мог не удивляться в чем-то детскому поведению Яспера по отношению к генсекретарю: иначе как инфантилизмом это упрямое намерение избегать упоминания имени в речи не назвать. Сам-то Яспер наверняка взорвался и обвинил Амора в предвзятости, успокоившись, попытался привести какие-то аргументы, которые показывали: нисколько не инфантильность, просто его честь задета, просто сам глава ведет себя настолько неопределенно, представляет собой такое невнятное нечто, что со стороны Яспера более чем объяснимо следовать этой же стратегии генсекретаря, который сделал все возможное, чтобы не оставить в памяти народной и в истории Африки ни своего имени, ни сведений о своей персоне.

– Да и какая там персона, Амор! – все продолжал жаловаться Яспер. – Я имею отличную память на лица. Я вынужден. Это входит в мои служебные обязанности – запоминать все, в том числе лица. Нас регулярно натаскивают и отправляют на самые разные тренинги, чтобы мы совершенствовали это мастерство. Но если ты спросишь меня, могу ли я вспомнить его лицо, я однозначно отвечу: нет. Он предпочитает существовать на периферии общих интересов. Словно рассчитывает удержаться в офисе еще несколько выборов кряду. Может, Дейкстра и оценит его неприметность. С-сука, – зло засвистел Яспер и потряс головой. – Ты, надеюсь, хотя бы это имя слышал?

– Не уверен, – невозмутимо ответил Амор и позвал официанта. – А должен?

Яспер сморщился и угрюмо глядел в стену, пока Амор заказывал себе еще выпивку. Но, кажется, передышка немного образумила его. Он сказал:

– Нет. Если, разумеется, ты слепой, глухой и немой старик, живущий в лачуге, в которой нет и никогда не было электричества, а с ними телевидения, радио, ну и газет бумажных тоже никогда.

– Это очень вульгарная реплика с твоей стороны, – холодно произнес Амор. – Отвратительное сравнение.

Яспер пригнул голову и даже попытался втянуть ее в плечи, откашлялся.

– Извини, переборщил со сравнениями, – выдавил он сквозь сжатые зубы.

Амор покачал головой.

– Не думаю, что счел именно это непотребным, но ладно. Извинение принято. Я прошу тебя учесть, что у меня немало других забот помимо слежения за лигейскими играми. Меня куда больше интересует местная политика. Куда важней, по крайней мере, именно она. А не Лига и Дейкстра. Так что за он?

– Ублюдок, – тут же сказал Яспер.

– И в чем это проявляется? – удивленно поинтересовался Амор.

– Да во всем. Начиная с отношения к сослуживцам и заканчивая интригами со всеми посольствами.

Могучая заграница могла убеждать общественность, СМИ и кого угодно, что не вмешивается во внутренние дела африканской Лиги, но она была кровно заинтересована в том, чтобы ее возглавлял человек, относящийся к ней с почтением. Это было тем более просто, учитывая, как чиновники любят всяческие поощрения. По крайней мере, казалось – до Квентина Дейкстра. Он был не дурак выцарапать условия поудобней взамен на возможность сделать обещания и возможно – но не очень вероятно – их выполнить. При этом он умудрялся отправлять переговорщиков восвояси в твердой уверенности, что они достигли поставленной перед ними цели. Чтобы через некоторое время узнать, что договоренность допускает и совершенно иные толкования, которых месье Дейкстра и предпочитает придерживаться.

– С его стороны это отважное поведение, – тихо посмеиваясь, заметил Амор.

– Он ублюдок, отец Даг. Это его поведение не только на переговорщиков оттуда распространяется, но и на остальных, – хмуро отозвался Яспер.

Амор обхватил бокал обеими руками и задумался о максимально приемлемой формулировке вопроса, который он не мог не задать. Ему не подходило ничего из тех вариантов, которые крутились в голове. Он все-таки решился:

– Эта особенность Дейкстра, она как-то влияет на то, как ты относишься к своей службе?

Яспер напряженно смотрел на него. Затем спросил:

– Ты хочешь знать, буду ли я фиговей исполнять свои обязанности, если мне и дальше придется служить под началом Дейкстра?

– Ты ведь не под его началом служишь.

– Я служу Лиге и Африке. Я принес присягу не человеку, который был выбран на должность генсекретаря, а самому этому месту, и никто не будет приносить ее повторно только потому, что Дейкстра сдвинет с верхушки Дюмушеля.

Яспер откинулся на спинку стула и раздраженно фыркнул.

– Хорошо. Когда на этом месте, чьему концепту, скажем так, ты принес присягу, окажется Дейкстра, это как-то скажется на твоем отношении к службе?