Путь из леса

На всякий случай Дорант прихватил с собой короткую пиштоль из Сайтелерской добычи, зарядив ее картечью. Повесил её на импровизированную перевязь, загнал назад, за левое бедро, а ремень перевязи скрыл под камизолом.

Наконец, настал вечер; они длинной кавалькадой, окружающей карету с Его Императорским Величеством, дотянулись до театра, который был в двух сотнях шагов от дворца наместника, куда они переехали жить на третий день, церемонно выгрузились, зашли в театр и в просторном фойе выдержали все положенные ритуалы, включая представление владельца труппы наместником, представление труппы (всех по очереди) её владельцем, представление важных лиц города и окрестностей, которые ещё не успели представиться до того, и прочая, и прочая.

К концу действа у Йорре разболелась нога, он морщился, что неадекватно воспринимали представляемые, но терпел. А потом пришлось подниматься четырьмя маршами лестницы в центральную ложу, откуда было лучше всего видно и слышно. Там парень, наконец, присел в назначенное ему кресло — не столько удобное, сколько огромное и вычурное — и попытался растереть ногу, но из зала понеслись аплодисменты, и пришлось вставать, подходить к барьеру и кланяться.

По счастью, до начала спектакля прошло с четверть часа, и Йорре успел прийти в себя.

Доранту пришлось в это время выдержать небольшую битву за то, чтобы правильно разместить телохранителей — и то наместника Фианго он вынужден был впустить в ближний круг.

Наконец, началась опера.

Как любой дворянин Империи, получивший обычное домашнее образование, Дорант читал роман «Атерче победитель» и знал его сюжет. Однако на сцене разворачивалось действие, которое не совпадало с романом дословно. Как смог понять Дорант, пытаясь вслушиваться в рулады певцов (а женские роли тоже исполняли мужчины), из романа выгрызены были некоторые сцены, с точки зрения либреттиста, самые эффектные, и переведены в стихи. Неясно было, однако, почему стихи эти — состоящие из пяти, самое большее, десяти строк — пелись с таким количеством повторений.

Вообще Дорант никогда не был в восторге от сюжета этого романа: он казался ему идиотским, несмотря на то, что, как было принято считать, был изложением настоящей истории, запечатлённой древним летописцем. Там полководец великого царя убил его, свалив убийство на собственного сына (которого великий царь оскорбил), в расчете на то, что сможет контролировать наследника. Но сын полководца (и друг наследника) состоит в отношениях с сестрой наследника, а наследник, в свою очередь, влюблен в его сестру (дочь полководца). В результате задумка полководца рассыпается из-за того, что наследник не может поверить, что его друг мог убить его отца. Наследник находит сына полководца и выясняет с ним отношения. Тут приходит полководец и кается в преступлении.

В конце концов полководец кончает самоубийством, а остальные дружно женятся.

Чушь, конечно, но музыка чудесная[40].

И голоса были прекрасны, только замазанная гримом щетина на лицах женских персонажей смотрелась странновато.

4

Оба антракта просидели в ложе, чтобы не нагружать ногу Йорре (и заодно не подвергать его рискам в толпе). Пришлось, правда, принять нужных людей, в их числе граба элс Штесшенжея, который занырнул в ложу в первом же антракте и попытался влезть на такое же место, как то, что занимал наместник Фианго — внутрь ближнего круга охраны. Доранту удалось этому мягко воспрепятствовать, однако гальвиец, со своим шипящим акцентом, принялся ездить по ушам Императора. Пришлось это терпеть, хотя и не долго: как только начался второй акт, граб, поневоле делавший вид человека, тонко чувствующего искусство, заткнулся.

Дорант незаметно выскользнул из ложи и пошептался с несколькими людьми. В результате во втором антракте гальвийцу не удалось сказать ни слова, потому что к Императору явились владелец труппы, гуасил, тот самый местный купец, чьи два корабля удалось привлечь к перевозкам, и просились ещё посетители, да антракт кончился.

По окончании третьего и последнего акта Дорант и хотел бы увести Йорре отдыхать, но не дали наместник и владелец труппы, умолившие Его Императорское Величество присутствовать на торжественном (кто бы сомневался) отмечании успешного спектакля.

Поскольку Йорре, когда актёры выходили кланяться, из вежливости похлопал, встав в ложе так, чтобы его было видно, отвертеться не удалось.

Как выяснилось, в театре был просторный зал, в котором собралось всё приличное общество Фианго, и куда, переодевшись, наконец, в приличные мужские костюмы, вышли члены труппы во главе с её хозяином.

Император, считая себя здесь в безопасности, выдвинулся вперёд. Вышел при этом из шестёрки телохранителей. Дорант поторопился встать за его левым плечом.

Тут на натёртый паркет в промежутке между труппой и Императором выскочил какой-то дворянчик, одетый в шикарно расшитый камизол и обтягивающие штаны, которые заправил в короткие сапожки мягкой кожи, явно не приспособленные для того, чтобы ходить даже и по улицам, не говоря уже о лесе.