Путь к Босфору, или «Флейта» для «Императрицы»

– Можно, – хмыкнул Андрей Миронович. – Но вот мой Серафим нарочно перерыл кучу провинциальных донесений, чтобы найти эту связь.

Серафим самодовольно зарделся, отчего стал вовсе похож на Рембрандтовского Амура.

– И что, нашли, господин подпоручик? – с сомнением покосился на него пристав.

– Э… – замялся Серафим. – Первое, что напрашивается, это, пожалуй, чрезмерная их озабоченность…

– Землю, – вдруг нерешительно подал голос околоточный.

– Что землю? – обернулся тайный советник.

– Землю они ссыпали в эти вот лужи, – кивнул через зелёный погон унтер. – Да всё без толку, только грязи развели.

Рыжие топи с торчащими, как обломки кораблекрушения, досками, дощечками худых бочек, битыми ящиками и распотрошёнными корзинами…

– И много? – прицельно прищурился Андрей Миронович. – Землицы-то кинули?

– Так, подводу. А то и не одну, – с готовностью рапортовал околоточный. – Три дня засыпали, и нет чтобы камнем пересыпать, чтоб устоялось…

– Так что ж ты не доложил, олух! – яростно зашипел пристав, заметно радуясь возможности списать недосмотр.

– Землемерные расчёты, вывоз земли, – склонился рослый Серафим к серебряному погону тайного советника с тремя лучистыми звёздочками. – Подземелье надо искать, ваше превосходительство.

– Да, это… – скривил тонкие губы советник. – Вон, даже господину приставу ясно, а не только городовому.

Сделав вид, что не расслышал язвительного замечания, господин пристав нырнул вперёд городового за зелёную кулису входа.

– Есть тут кто?

– Положим, есть, – глухо раздалось из сумрака. – Так что не обессудь.

На миг приставу показалось, что даже шатер вздрогнул, хлопнул серым брезентом, раздувшись от выстрела.

– Мать твою!.. – выкатился он спиной назад из-за кулисы.

Кабинетные разговоры.

Петроград. Дворцовая площадь. МИД. Кабинет А. И. Иванова

Ротмистр Буровский выглядел как офицер, только что вернувшийся с боевой операции, в которой он был к тому же ранен.

Собственно, так и было, повязки на голове и руке ему меняли уже в литерном поезде, на котором он меньше часа тому прибыл в Петроград. И, не успев даже как следует привести себя в порядок, явился в МИД.

Статский же советник был одет с подчёркнутой аккуратностью, гладко выбрит и причёсан волосок к волоску, но припухшие веки, сеточка капилляров в глазах и чуть заметно подрагивающие руки выдавали хроническую усталость и недосыпание.

В этот ранний час Алексей Иванович был в кабинете один, только в «предбаннике» обхаживали два телеграфных аппарата секретари. Если вид измятого и забинтованного Буровского их смутил, вида оба асессора, различимые только по именам – один откликался на Василия, второй на Базиля, – не подали. Василий только указал на дверь Ивановского кабинета, а Базиль добавил: «Ждёт-с».

Статский советник действительно ожидал своего резидента, специалиста по балканским и ближневосточным делам, однако же не мог удержаться, чтобы не воскликнуть:

– Роман Георгиевич, как же вас это так угораздило?

– Братушки постарались. Ещё не знаю точно, где на фракийских явках у меня «протекло», но пытались меня изловить… или хотя бы подстрелить – определённо. Даже вдогон палили, когда наш моторный баркас отчалил. Подробности – в рапорте, – и Буровский подал сложенный в восьмушку лист с парой подозрительных пятен.

Алексей Иванович, не разворачивая, бросил рапорт в стол.

– Ну и что сейчас в Стамбуле?

– Да повальная уверенность, что победа союзного флота в Дарданеллах неизбежна и до взятия Константинополя остались считанные дни.

Статский советник кивнул.

– Британия сумела убедить почти всех, что её флот знает только победы.

– По крайней мере турки так считают, – согласился ротмистр. – И начали настоящее бегство. Государственные архивы и банковское золото уже переправили в Эски-Шехр. Сейчас куда-то в пещеры – под страшным секретом, куда именно – прячут самое ценное из дворцовых коллекций. Спецпоезда готовят, один для султана и его свиты, другой для иностранных дипломатов. Отправка со дня на день из Хайдар-Паши, это на азиатском берегу. Кто побогаче, те отправляют семьи в провинцию, в Ангору или ещё дальше. Недавно Талаат реквизировал «мерс» бельгийской дипмиссии, и сейчас машина набита доверху всякой всячиной и канистрами бензина. Даже «Гебен» готовится отплыть в Чёрное море до появления «Куин Элизабет» – с этим британским красавцем и Сушон не хочет тягаться.

– А что дипломаты? – спросил Алексей Иванович. – Не все же выехали из Стамбула?

– Смех и грех, – оживился Роман Георгиевич Буровский. – Это я о немцах. Ну, вы ж знаете, германское посольство торчит на семи ветрах и самом виду при входе в Босфор. Ясно, Вангенхайм уверен, что англичане от него камня на камне не оставят. Он уже перетащил какие-то ящики – явно не исподнее, как мне грузчики рассказали, – на сохранение на нейтральной американской территории.