Путь к Босфору, или «Флейта» для «Императрицы»

Андрей Миронович неопределённо хмыкнул, оценив, видимо, скрытую цитату из «солнца русской поэзии».

Околоточный подхватил сражённого начальника в подмышках, оттащил.

Под люком темнел колодец саженой глубины, для маскировки, и впрямь, на пару футов забросанный бумажным хламом – старыми плакатами и афишами, будто их спалить не проще было бы.

Но также и с боковым ответвлением, которым теперь полицейские, от околоточного унтера до тайного советника рангом, за вычетом стреноженного исправника, пробрались далеко вглубь.

– Место преступления, – констатировал Андрей Миронович, с досадой оглаживая тыльной стороной ладони до сиза выбритый подбородок: – Это ж сколько раз они уже так?

На красноватых глинистых стенах, тщательно отбитых лопатой, не было ничего, кроме крючьев для керосиновых ламп, ниш – одной над другой, да резинового полотнища, пришпиленного к стене проволочными скрепами.

Справа и слева на прорезиненное полотнище выползали чёрные каучуковые змеи кабелей, струженные на концах, точно карандаши, до ленточной стальной оплётки. Далее виднелась коричневатая от пропитки бумага, свисали разлохмаченные нити ещё одной изоляции – и так до собственно медных жил, до проводов. К которым, судя по густой штриховке царапин на них, цеплялись так называемые «крокодильчики» – клеммы какого-то… да что там: подслушивающего устройства.

Всё это, собственно, не просто наводило на мысль об обвинении, ни много, ни мало – в шпионаже, а прямо-таки вопияло о нём.

– Так это, выходит, подключение к нашему телеграфному кабелю? – только и спросил поручик.

– Проще сказать, подключение ещё одного и, заметьте, непрошеного, телеграфного аппарата на приёме, – похлопал тайный советник ладонью по верхней нише с дубовой полкой.

На ней с немецкой обстоятельностью были вырезаны пазы и ячейки, – для чернильницы, крепежей аппарата, бобин с лентой и…

– Криптографической машинки, – по памяти примерил Андрей Миронович вырез размером с портативный «ундервуд».

– А там, – смело предположил Серафим, ткнув носком сапога фанерный ящик под ногами, в нижней нише. Ящик отозвался шорохом древесной стружки. – А там батареи!

– Вернее, даже аккумуляторы, которые они заряжали вполне открыто, – согласно кивнул тайный советник. – Мол, для работы кинопроектора.

Околоточный с придыханием перечислил нескольких святых, по всей видимости, причастных к вопиющему недосмотру.

– Едем в губернию, – подвёл Андрей Миронович неожиданный итог. – Дело серьёзнее, чем я даже думал. Боюсь, мало нам, сыскным псам, будет радости принести этакую дичь в Императорский дворец. Тут надо делиться. И боюсь, что не только благодарственным сахарком, но и пинками под хвост…

Морская хроника

В связи с появлением «Гебена» и «Бреслау» в виду у Севастополя, Черноморский флот в составе пяти линейных кораблей, крейсеров «Память Меркурия» и «Кагул», четырех морских тральщиков и одного вспомогательного крейсера вышел в море. 8 миноносцев были высланы ранее, чтобы следить за противником. «Бреслау» попытался отогнать их; завязалась энергичная перестрелка.

Увидев подошедший крейсер «Память Меркурия», «Гебен» повернул на него и с дистанции 130 каб. начал стрельбу из своих одиннадцатидюймовых орудий, давая большие недолеты. В это время «Гебен» опознал приближающиеся русские линейные корабли, повернул от них и, держась вне дальности их артиллерийского огня, начал уходить на юг; «Бреслау» удалось сблизиться с русскими кораблями кабельтовых на 100, но когда «Пантелеймон» сделал по нему несколько выстрелов, он полным ходом пошел к югу. Черноморский флот, отпустив тральщики в Севастополь, преследовал противника до темноты.

Миноносцами был предпринят ночной поиск «Гебена» с целью его атаки, но крейсер ушел в Босфор.

Кабинетные разговоры.

Петроград. Дворцовая площадь. МИД. Кабинет А. И. Иванова

Иван Артурович Венцель был непривычно эмоционален, пересказывая то, что услышали его добровольные и платные информаторы от первой большой группы раненых десантников, привезённых в госпитали Марселя, Гибралтара и Лондона.

– Представляете, бот подходит к берегу, откидывается пандус – и на него падает первый ряд мёртвых тел. А остальные так и стоят, плечом к плечу, как загружались с корабля – только все уже убитые. Турки на холмах сразу за пляжами окопались и перебили десант на подходе к берегу… Первую волну. Почти всю.

– А что ж корабельная артиллерия? – поразился каперанг Садовский. – Не видели, что ли?