Путь к океану (сборник)

Бошняк и его подчиненные были в достаточной степени снабжены припасами и одеждой, чтобы пере­зимовать без лишений, но не исключалось, что «Ир­тыш» почему-либо придет на зимовку в Император­скую гавань, тогда положение осложнится. Невель­ской, предвидя такую случайность, сделал соответ­ствующие распоряжения Бошняку. Майору Буссе, в изобилии снабженному продовольствием и, кроме то­го, имевшему возможность приобретать его у айнов и японцев, он наказал, если это понадобится, обеспе­чить экипаж транспорта продуктами и вещами.

В Де-Кастри от начальника поста Разградского Геннадий Иванович узнал, что 30 сентября сюда при­ходила шхуна «Восток» под командою Римского-Корсакова.

Это было судно из экспедиции вице-адмирала Пу­тятина, посланного на фрегате «Паллада» для заклю­чения торгового договора с Японией. Путятин отпра­вил шхуну затем, чтобы узнать о положении дел в Приамурье и о средствах, которыми располагает экс­педиция Невельского. Шхуна «Восток» вошла в ре­ку Амур, где и стояла на якоре у мыса Пронге, пока Римский-Корсаков на шлюпке ходил в Петровское, желая встретиться с Невельским.

Шхуна «Восток» была первым мореходным суд­ном, которое с юга прошло Татарским проливом в устье Амура по пути, считавшемуся недоступным. Министерство иностранных дел и до сих пор полага­ло, что Невельской ошибается и вводит других в за­блуждение своими настойчивыми утверждениями.

Не имея возможности из-за позднего времени го­да дождаться шхуны в Де-Кастри, Невельской оста­вил пакет для передачи Путятину и письмо на имя командира шхуны, в котором просил Римского-Корса­кова по пути в Японию зайти в Императорскую га­вань, и если там окажется нужда в чем-либо, то по­мочь зимовщикам. Невельской приказал Клинковстрему, командиру «Николая I», идти по назначению согласно инструкции, данной ему Кашеваровым, но непременно посетить Императорскую гавань, и если там будет пришедший на зимовку «Иртыш», то по­мочь ему чем возможно, особенно же продовольст­вием.

Наступил октябрь, начинались заморозки. Кустар­ники по берегам залива Де-Кастри горели яркими осенними красками.

Холодным и ветреным утром 6 октября на оленях Геннадий Иванович отправился к озеру Кизи, где его ожидала гиляцкая лодка. Невельской торопился до­мой. Со времени свадьбы он никогда еще так надол­го не расставался с Екатериной Ивановной и без нее чувствовал себя одиноким. Кроме того, беспокоило его и здоровье дочери, для которой пагубным оказались климат и лишения первой голодной зимы. Де­вочка постоянно хворала.

К 15 октября, когда реку уже начало затягивать льдом, он добрался домой, обнял наконец свою вер­ную подругу и со слезами любви и жалости расцело­вал тихонькую, легкую, как соломинка, большегла­зую дочь.

Наступила на редкость морозная, ненастная зима. Свирепствовали вьюги, поселок заносило снегом. В конце октября вместе с гиляками, везшими почту в Аян, уехал Березин. Он получил назначение в амери­канские колонии, так как экспедиция теперь вышла из ведения Российско-Американской компании.

В первой половине зимы, не имея сведений из Им­ператорской гавани и беспокоясь о зимовщиках, Не­вельской командировал туда мичмана Петрова.

К январю 1854 года в зимовье никого из сотрудников Невельского не осталось, за исключением капи­тан-лейтенанта Бачманова и доктора. Вестей ни с Са­халина, ни из Императорской гавани не поступало, и Невельской начал серьезно опасаться за судьбу Орлова. Однако 10 января раздался скрип полозьев, собачий лай, и, выйдя на крыльцо, Невельской увидел знакомую, закутанную в меха фигуру своего энер­гичного и неутомимого помощника. Радость Генна­дия Ивановича была велика. Он обнял штурмана и расцеловал его морщинистое, обветренное лицо. Ека­терина Ивановна тоже расцеловала старика, и он, растроганный и смущенный, потирая руки, говорил кряхтя:

– Ох-хо, верно ведь, батюшка мой, говорится: в гостях хорошо, а дома лучше...

Старик умылся наскоро и, пока топилась баня, рассказал о положении в Тамари-Анива, о своем путе­шествии по Сахалину и о мрачной участи зимовщи­ков в Императорской гавани.

XXIII. ПУТЕШЕСТВИЕ ОРЛОВА.

НА ПОМОЩЬ В ИМПЕРАТОРСКУЮ ГАВАНЬ

Буссе, опасаясь нападений, решил оградить дере­вянной стеной территорию, занятую его отрядом, по­строить башню и редут. Для строительных работ тре­бовалось много леса.

Около 600 бревен было куплено у жителей Тамари-Анива Невельским, но этого материала едва мог­ло хватить на постройку казарм, бани, хлебопекарни. Для «крепостных» сооружений, без которых Буссе не чувствовал себя в безопасности (особенное значение он придавал почему-то башне), лес нужно было ру­бить и привозить по реке и затем морем за много верст, волоком, вброд.

Наступили холода, люди изнурялись, но Буссе был беспощаден и строго взыскивал за невыполненные ра­боты.

В конце сентября показался «Иртыш». Буссе ре­шил не допускать его до якорной стоянки, а прямо отправить на зимовку в Императорскую гавань.

Сам он пишет так: