Путь к океану (сборник)

В Императорской гавани, где зимовать должны были 10 казаков, унтер-офицер Хороших и Бошняк, с приходом «Иртыша» («Николай I» стоял на приколе и уже разоружался на зиму) оказалось 84 человека. Пришлось сейчас же рубить лес и строить казармы. Работала команда «Иртыша», соединившаяся с коман­дой Константиновского поста. «Николай I» был от­личный и крепкий корабль с двойной палубой, рассчи­танный на плавание в северных широтах. Экипаж «Николая I» поэтому остался зимовать на судне. Верхнюю палубу завалили ельником и толстым слоем снега, в каютах поставили камины. Продовольствием корабль был снабжен в количестве, достаточном не только для своей команды, но и для всех обитателей Императорской гавани: мука, крупа, масло, гамбург­ская и аянская солонина, чай, сахар, рис и белые сухари, водка. Но всем этим богатством Клинковстрем почти не делился с товарищами по зимовке[54].

Сам он был служащим Российско-Американской компании, корабль и припасы также принадлежали этой «почтенной» ассоциации, а «Иртыш» и казаки Бошняка были «казенные». С какой радости было тратить на них имущество компании?

Октябрь прошел благополучно. Но с каждым днем положение ухудшалось. Орлов, Гаврилов и Бош­няк жили на «Иртыше». В капитанской каюте целый день топился камин, а ночью вода замерзала в гра­фине. Свежей провизии не было, с охотой ничего не получалось. Сначала стреляли ворон, но скоро и они исчезли. Люди голодали.

Двадцать восьмого ноября, рано утром, еще в тем­ноте Орлов и его казаки простились с зимовщиками, и собачьи упряжки помчали их вдоль берега. С тяже­лым чувством оставлял Орлов Императорскую га­вань. Несколько дней назад умер помощник Гаврилова Чудинов.

Обернувшись у мыса в последний раз, Орлов уви­дел понуро стоявших моряков и занесенные снегом корабли.

Старый штурман направил свою упряжку вверх по реке Тумнин и к полудню нагнал 10 человек мангунов, которые объезжали побережье, скупая меха. С ними было 5 нарт, тяжело груженных пушниной. Орлов присоединился к мангунам. Пройдя по реке Тумнин 190 километров, они свернули в реку Сололи (Чичитар) и, продвинувшись по ней на 25 километ­ров, стали подниматься по горному хребту. Глубо­кие снега задерживали и изнуряли путников и их со­бак. Перевалив хребет, Орлов и мангуны спустились в долину речки Хьюль, по ней дошли до реки Яй, ко­торая впадала в озеро Кизи. В Мариинском посту Орлов встретился с Петровым и Разградским и на­правился в Петровское.

Старый штурман привез из Императорской гавани грозные вести. «Иртыш» и «Николай I» остались на зимовку в пустынной, отдаленной гавани. «Иртыш» почти без продовольствия и с наполовину больной командой.

Клинковстрем доносил, что жестокие противные ветры, недостаток людей и внезапно наступившие мо­розы заставили его зазимовать. «Впрочем, – писал он – команда имеет в изобилии как одежды, так и продовольственных предметов, а потому я надеюсь, что зимовка эта, бог милостив, минует благопо­лучно».

Начальник поста лейтенант Бошняк сообщал, что положение катастрофическое. Скопление свыше вось­мидесяти человек в пустынном месте, где выстроена изба лишь для восьми, да еще без необходимых запа­сов, ставит его в критическое положение. Окрестные жители сами голодают, ибо в этом году не было осен­него хода рыбы, кроме того, наступили морозы до 25 градусов.

«При таком положении вещей, – писал Бошняк,– надобно ожидать весьма печального исхода этой зи­мовки, особливо относительно команды «Иртыша», которую г. Буссе не позаботился снабдить всем нуж­ным и не переменил даже больных людей»

Шхуна «Восток» заходила на одни сутки в Импе­раторскую гавань. Командир ее, Римский-Корсаков, со­чувствуя команде транспорта, оставил сахару, чаю, шесть ведер вина и 112 банок консервов, но всего этого было далеко не достаточно. В команде «Ирты­ша» насчитывалось 12 больных.

Положение зимовщиков в Императорской гавани было отчаянное, и Геннадий Иванович всю свою энер­гию направил на то, чтобы облегчить их участь. Опытный путешественник и знаток края, Орлов объ­яснил, что летний внутренний путь в эту гавань го­раздо удобнее зимнего. Для того чтобы зимою про­везти груз, необходимо по дороге хотя бы в трех мес­тах иметь запасы корма для собак. Это требовало времени, а в пустынной, отдаленной гавани, среди снегов и свирепых буранов умирали от голода и хо­лода люди. Каждая минута промедления могла стоить человеческих жизней. Буосе был виноват во всем.

Невельской клял себя за то, что доверился майору. Сам человек доброжелательный, всегда стремящийся как можно лучше исполнить дело, порученное ему, и за свою короткую деятельность на берегах Амура воспитавший такое же отношение к обязанностям и у своих помощников, он никак не ожидал, что Буссе по небрежности или, может быть, по злой воле по­смеет подвергнуть людей смертельной опасности.