Путь к океану (сборник)

«Вследствие полученного мною секретного письма и сообщения мне различных официальных бумаг Ваших в главное правление, я, к сожалению, должен заметить Вашему высокоблагородию, что выражения и самый смысл этих бумаг выходят из границ прили­чия и, по моему мнению, содержание оных, кроме вреда для общего дела, ничего принести не могло; в заключении этом Вы убедитесь сами, прочитавши прилагаемую при сем в подлиннике записку главного правления Российско-Американской компании, пре­провождаемую к Вам и для руководства. Неудоволь­ствия Ваши не должны были ни в коем случае давать Вам право относиться неприлично в главное правле­ние, место, признаваемое правительством наравне с высшими правительственными местами...»[55]

Несмотря на это письмо, Невельской все же мог быть более или менее спокойным за свои действия, но его жестоко мучило тяжелое положение в Импера­торской гавани. Дома тоже было не все благополуч­но. Родилась вторая дочь, Ольга, мать снова не мог­ла кормить ее и от горя заболела.

Все это было тягостно. Над личной судьбой Не­вельского тоже собирались тучи, и одним из мрачных вестников грозы был Буссе, за короткий срок успев­ший натворить много зла.

В конце февраля из Тамари-Анива прибыл с поч­той Самарин, служащий Российско-Американской компании, в суровых зимних условиях пересекший по длинной оси весь Сахалин, по льду перешедший Татарский пролив и благополучно добравшийся до Петровского. Он привез донесение от Буссе, а также подробный и интересный журнал Рудановского.

XXIV. НА САХАЛИНЕ

После отъезда Орлова на «Иртыше» жизнь в Тамари-Анива пошла по-старому.

Рудановский готовился к экспедиции для исследования южной части Сахалина, чтобы на основании полученных данных составить карту. Точной карты острова еще не существовало.

Но у Буссе были свои представления о стоящих перед ним и его помощниками задачах. Прежде все­го он хотел построить «крепость», так как ожидал с минуты на минуту нападения «инородцев» и боялся этого нападения.

Рудановский, офицер деятельный и знающий, жи­вя под начальством Буссе, много неприятностей тер­пел от самонадеянного невежества и мелочной при­дирчивости майора. Он мечтал об исследовательской работе, а Буссе поручил ему следить за тем, как из­мученные непосильным трудом и плохим питанием матросы таскают бревна, то есть заниматься делом, с которым отлично мог бы справиться любой урядник или боцман.

Настойчивые просьбы Рудановского отпустить его в экспедицию раздражали майора. Плохо представляя себе, как именно следует работать географу-ис­следователю, Буссе тем не менее и мысли не допус­кал, что следует довериться Рудановскому, человеку со специальным в этой области образованием.

Он считал, что уронил бы свой авторитет, если бы «пошел на поводу у подчиненного».

«...Я все более и более убеждался, – писал в сво­ем дневнике майор, – что судьба мне послала беспо­койного и малополезного сотрудника[56]. Рудановский вообразил себе, что он может действовать совершен­но независимо от меня и если бы еще предположе­ния его насчет исследования страны были бы благо­разумны, – а то он вообразил себе, что прежде все­го надо сделать карту ближайших к нам берегов... Я убедил его наконец в пользе и необходимости ис­следовать р. Сосую...»

Определив, на сколько дней нужно ехать Руда­новскому, каких брать с собою людей и количество продовольствия, Буссе стал «разъяснять» ему, на что больше всего следует обратить внимание при «иссле­довании неизвестной страны». И в заключение сказал, что на этот предмет Рудановский получит письмен­ную инструкцию.

Самоуверенное невежество гвардейца возмутило опытного и знающего моряка. Рудановский заявил, что он будет ездить и делать съемки так, как нахо­дит нужным, и так, как его этому обучали. А если Буссе будет давать ему свои нелепые инструкции и указания, то толку от поездок не будет и лучше он тогда вовсе не поедет.

– В таком случае я подам на вас рапорт генерал-губернатору! – крикнул взбешенный Буссе.

– Подавайте, – ответил Рудановский и ушел из комнаты.

Буссе с упрямой методичностью написал инструк­цию и, вызвав Рудановского к себе, заявил, что он не даст гребцов и продовольствия для похода, если Рудановский будет действовать самостоятельно, и во­обще отчислит его от экспедиции.

Офицер вынужден был покориться и выслушать лицемерно-кроткие поучения немца.

Шестого сентября Рудановский уехал. Буссе про­вожал его и, стоя на берегу, напутственно помахивал рукою в белой перчатке. Когда долговязая его фигу­ра скрылась из виду, Рудановский плюнул и облег­ченно вздохнул.

Лейтенант тщательно обследовал реку Сосую и ее бассейн на всем течении, выяснил, какие и куда ве­дут пути из ее долины, сделал карту. Много дней шел он вверх по течению то бечевой, то на лодках, то пешком до самых истоков Сосуи. 25 октября он вернулся в Муравьевский пост.

После долгих споров с Буссе Рудановскому уда­лось все же поставить на своем и совершать свои экс­педиции по плану, который обеспечивал отличные результаты. С ноября по март он обследовал и на­нес на карту весь Южный Сахалин.