Путь к свободе

И было от чего: прогремело несколько ружейных выстрелов. Пробежали три вооруженных немца в расстегнутых шинелях, мокрые, задыхающиеся. Не успели они вскочить в находившийся неподалеку двор, как с той стороны, откуда они бежали, раздались новые выстрелы и крики.

Олег и Аня, озираясь, стали торопливо спускаться вниз по улице. По дороге они встретили немецкого офицера и несколько солдат, бегущих к домику генеральши. Олег понял, что они кого-то ловят.

Гусары, кутившие в саду, побежали за солдатами с криками и шумом, топча цветы, ломая кустарники. Когда несколько солдат начали подниматься по лестнице, со второго этажа дома раздался громкий голос:

— Стойте! У нас есть пулемет, бомбы и ружья! Кто посмеет войти, будет убит!

— Рудольф! Рудольф! — раздались несмелые голоса в толпе солдат, окружавших подступы к дому.

Голос сверху ответил:

— Привет вам, братья, товарищи! Я знаю, что могу погибнуть! Выслушайте меня, а потом убивайте! Жизнь моя в ваших руках. Если среди вас есть честные солдаты, они не станут стрелять в человека, требующего для них свободы, права и немедленной отправки на родину…

— Изменник! — закричал офицер. — Тебе не уйти! Наконец-то мы тебя схватили!

— Теперь не уйдет! — поддержал офицера пьяный солдат.

— Сдавайся, Бергман, лучше будет!

— Товарищи солдаты! Подумайте над тем, что я вам скажу! — кричал Рудольф. — Сейчас вас заставят стрелять в меня и моих товарищей. Вас заставят убить нас за то, что мы хотим, чтоб вам жилось хорошо! Вдумайтесь в это!

Офицер выхватил из кобуры кольт и выпустил всю обойму в стеклянную балконную дверь. Жалобно зазвенели стекла.

Набежавшие офицеры принялись быстро наводить порядок. Гусары, находившиеся во дворе, были выстроены и расставлены с трех сторон дома. Западная сторона двора от горы Митридат была защищена зданиями, расположенными на выступах один около другого; внизу — большая древняя гробница, служившая чем-то вроде археологического музея. Она была знаменита тем, что имела сообщение со многими подземными катакомбами, с выходами во многие дома. Эти выходы использовались жильцами как погреба. Дом, в котором находился Рудольф, окруженный гусарами, тоже имел ход в подземелье.

Пока офицеры суетливо распоряжались во дворе, подъехал командир полка, полковник Раин. Он распорядился взять мятежника живым.

Один из офицеров устроился за выступом лестницы и крикнул:

— Солдат Бергман! Тебе даруется жизнь, если ты сдашься! Пять минут на размышление.

Рудольф отвечал:

— Палачи! Я не боюсь смерти! В Берлине фронтовики восстали. Они ждут нас. В Берлине революция!

Страшное полковничье приказание «расстрелять» как-то сразу поколебало толпу гусар.

Высокий солдат, пошатываясь, вышел вперед и спросил:

— За что я буду в него стрелять? За что?..

— Как ты смеешь! — напустился на него лейтенант. — Марш на место!

Молодой красивый гусар без фуражки вскочил на лестницу, столкнул с подставки вазу с розовой геранью и занял освободившееся место. Судя по тому, как твердо он стоял па этой возвышенности, было видно, что он совершенно трезв.

Когда говор умолк, гусар взмахнул красным платком, мелькнувшим, как огненное пламя, на серой стене дома.

— Волю Рудольфу, волю тем, кто там с ним! — Он поднял платок выше. — Вот наше знамя! Мы понесем его в Германию!

— Да здравствует революция! — закричал кто-то из толпы солдат.

Вдруг раздался выстрел. Рука гусара медленно опустилась, пальцы выпустили платок. Солдат упал.

— Что же вы смотрите! — крикнул сверху Рудольф. — За оружие!

Ему никто не ответил…

Олег и Аня видели, как выстраивали солдат.

Офицер громко и властно скомандовал:

— Вперед!

В это время во двор, где находились Олег и Аня, вбежали двое мужчин. Аня с изумлением узнала в них Горбылевского и старого городского археолога. Она уже собиралась их окликнуть, но вовремя спохватилась.

Горбылевский и его спутник прошли через двор, выскочив на другую улицу, быстро направились к известной в городе гробнице и там исчезли.

Ружейный залп заставил Аню вздрогнуть. Начался обстрел дома, в котором засели Бергман и его товарищи. Один залп следовал за другим. Потом стрельба прекратилась. Раздались крики:

— Сдавайся!

Осажденные дружно ответили:

— Никогда!

Взбешенные офицеры решили взять дом приступом.

— Товарищи, остановитесь! — кричал Рудольф. — Пусть идут одни офицеры!

— В атаку! — скомандовал офицер.

Первый ряд солдат заколебался, трое выступили вперед, но и они, оглянувшись, вернулись в строй.

Солдаты из задних рядов рванулись за офицером. Но едва они приблизились к дому и начали взбираться в разбитые окна, как грохот пулемета отбросил их обратно. Послышались крики и стоны раненых.

Вслед за тем раздался оглушительный взрыв. Из одного окна в верхнем этаже показались лиловатые языки огня и на миг осветили стены.

— Бросили бомбу, — проговорила Аня.

Весь дом окутался черным дымом. Через минуту из окон вырвалось снова пламя, густое и черное. Дом загорелся.

Пламя осветило солдат. Опираясь на винтовки, они сурово смотрели на офицеров.

Пожар скоро перекинулся на другую сторону дома.