Путь к свободе

— Молодчага, Петрик! — сказал Слесарев. — Я был у родных и всю твою историю знаю. Вот дела! Как будто недавно ты совсем пистолет был, а теперь вон какой вымахал! — И он обнял и расцеловал Петьку.

У Шумного перехватило дух. Он любил Слесарева.

— Где же ты был? — волнуясь, спросил Петька. — Мы тебя давно похоронили…

— О-о! — вздохнул моряк широкой грудью. — Лучше и не спрашивай… У султана турецкого был в плену… В семнадцатом перескочил границу — да в Красную гвардию. Воевал с контрой… ранило… А теперь вот, как видишь, опять на ногах. — Он весело стукнул себя по коленям и покосился на всхлипывающую старушку.

Шумный понял, что Слесарев хочет ему что-то сказать.

— Идите в столовую, чайку попьете, — сказала старуха, догадавшись, что она стесняет их.

— К тебе, Петя, я по важному делу, — тихо проговорил Слесарев, садясь за стол.

И рассказал, что он тайком пришел из Старокарантинских каменоломен, что там действует партизанский отряд Степки Дидова.

— Так Дидов там? — вскрикнул Шумный.

— Именно там! — подхватил Слесарев. — Я уполномоченный от него по сбору людей и оружия.

— Вот так да! А говорили — он погиб в феодосийских лесах. Я знаю Дидова…

— Скажи, ты перевез его из Кубани? — спросил Слесарев, — Он все о каком-то пареньке вспоминает… «Вот, говорит, паренек был забавный…»

— Да, кабы не я… не мы… он давно бы раков кормил в проливе. Он мне часы подарил, да белогвардейцы забрали, когда я в кутузку попал… А ходят слухи, что он в феодосийских лесах.

— Это хорошо. Под эти слухи мы собирались в каменоломнях.

— А сколько людей в отряде?

— Трудно сказать, — уклончиво ответил Слесарев. — Будешь там — узнаешь…

— Возьми меня к Дидову! — с жаром выпалил Петька и нетерпеливо выскочил из-за стола.

— Нет, ты подожди, — остановил его зять. — У меня тут есть еще два паренька. Они скрываются… Я вас попозже, ночью… А сейчас я ухожу по делу…

Слесарев ушел. Петька побежал на «Юпитер». По дороге он подумал, что надо написать Евсеичу записку. В ней он прямо скажет, что покидает «Юпитер» совсем, так как не желает работать на белых. Бороться с врагами — долг каждого честного трудового человека.

Па «Юпитере» почти вся команда собралась около матросского кубрика и что-то обсуждала. На борту, свесив ноги, сидели дружки — Володька и Шурка.

— Ха, Петька плывет! — насмешливо крикнул Володька, замысловато приподняв одну бровь.

— Завтра, дружок, снимаемся в Батум, оружием грузиться будем, «подарками» американцев и англичан…

— А-а… Как же ты на это смотришь? — ехидно спросил Шурка.

Все обернулись в сторону Шумного.

— Если хотите помогать белым, то час добрый, плывите! — зло ответил Петька и присел на угол трюма.

— А что ж ты сделаешь? — сердито возразил Володька и подошел к Петьке. — Выше крыши не прыгнешь. Хочешь не хочешь, а придется, братишка, грузить и плыть. А бастовать, отказываться — повесят, гады, как собак, повесят!

— Так лучше пусть повесят, чем идти против своих! — отрезал Петька. — Подумайте: везти оружие, чтобы убивать наших!

Евсеич, вытянув свою худую, морщинистую шею, закашлялся.

— Ты подумал, что ты говоришь? — спросил он и еще сильнее заволновался.

— Да… подумал, — насупившись, буркнул Шумный.

Все умолкли, всматриваясь в взволнованное лицо Петьки.

— Вон какой! — пробасил кряжистый боцман, задымив трубкой и почесывая свою лысую голову. — Так что же ты, малый, советуешь делать?

— Уйти с корабля и прятаться.

— Ага! — засмеялся Шурка. — Я так и знал, что ты это скажешь! Может, ты еще посоветуешь в каменоломни спуститься? Там уже одни спрятались, да дуба дали все. — И его озорное лицо стало печальным. — Плывем, Петя, плывем, дружок!

— Нет, я не поплыву, — категорически заявил Шумный. — Я ухожу с корабля.

— Петя! — вдруг не своим голосом закричал Евсеич. — Опомнись!

Петька отмахнулся, сбежал вниз и крикнул команде:

— Бросайте корабль, уходите!

— Куда?

— Пойдем со мной, я место всем найду!

— Дурацкий характер! — громко произнес Шурка и, помахав над бортом фуражкой, крикнул: — Адью, дружок!

— Эх вы, моряки! — плюнул Шумный и быстро зашагал по молу.

Евсеич бросился к трапу, будто хотел догнать крестника, по потом остановился и каким-то плачущим голосом произнес:

— Босяк! Не хочу знать тебя!

А через минуту в каюте слышались приглушенные всхлипы старого механика.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Был февраль 1919 года. Пахло крымской весной.

Петька Шумный с двумя моряками ночью прошли солончаковое поле, поднялись на длинный хребет, который тянулся от мыса Керченской крепости до Старокарантинских каменоломен.

Всходило солнце. Моряки забрались на один из высоких курганов и оттуда увидели внизу перед собой входы в каменоломни.

В холодном еще после ночи воздухе пахло дымом, доносившимся из рыбачьего села Старый Карантин. Надрываясь, перекликались петухи, кричали гуси. Доносились глуховатые выкрики:

— Раз… взяли! Два… взяли!..

Это рыбаки стаскивали лодки и уходили в море. На каменоломнях из заходов медленно и таинственно поднимался в небо сизоватый дым. Видно, затопили печи каменорезы, которые жили в пещерах со своими семьями.