Путь к власти

Обсуждали они, конечно, парней. Вот только не их качества, вроде «не реагирует на то», «холодно относятся к этому», «не понимает вот этого». Нет, совершенно не это, а то, кто красивее. Мало того, это был критерий отбора для того, чтобы вместе не просто встречаться, а прям жить. Они, в общем-то, не разбирали, как это вообще: жить вместе? «Красивый» — вместе жить хорошо? Или вообще быть вместе? А что а этим стоит, то есть бОльшая часть совместного время препровождения, как-то не подразумевается. Может, он будет гулять где-то на стороне в свободное время, говоря дома, что у него свободного времени нет. Может, будет ругаться из-за всего, что под руку попадётся, и выставлять её виноватой. Может, никогда не поддержит, когда это понадобится, если вообще не столкнёт с правильного пути. В этом как-то поможет то, что он «красивый»?

Эти вопросы у них и вовсе не упоминались. И само по себе понимание любви и отношений не проскальзывало. Как будто чувства любви, уважения и помощи в отношении между девушкой и молодым человеком роли не играют. Как будто все встречаются друг с другом по мере красоты — кто насколько потянет по баллам.

Наташа плюнула на всю эту их чушь отношения к жизни и забыла бы, но нет. Это её касалось, ведь ещё пять лет назад она думала так же. И своей красотой она соблазняла стольких, что и посчитать сейчас не могла. Теперь было обидно, а главное как-то стыдно за это. За ту себя тогдашнюю.

— Надо было и мне быть такой дурой. — думала Наташа, отдалившись от госпиталя и не слышав и забыв уже про тех медсестёр, а думая лишь о своём прошлом. — Трахаться с каждым, кто хоть сколько-нибудь понравился… Даже не думая об отношениях. Даже не думая на ком-то остановиться. Просто пробуя всех подряд. Как это глупо. И бестолково! Эта юношеская распущенность… Ведь кто-то же мог любить её, а не просто желать. И уж им хоть можно было не разбивать сердце, раз не так было важно на ком-то останавливаться… Почему Бог не мог сделать так, чтобы мы не делали этих глупостей, чтобы не было этой грязи за спиной, когда вспоминаешь себя, и ощущаешь какой-то сукой, которая не думала о последствиях того, что делала…

Наташа подняла глаза к Небу: облака, кучевые и каждый раз, как на них ни посмотришь, разные; небеса — громоздкий голубоватый небесный свод, могучий и всесильный.

— Красиво. — говорило облако свысока.

— И ты красива. — говорил внутренний голос девушке.

— Непорочно. — продолжало облако.

Но внутри никто не говорил — внутри говорят только то, в чём уверены.

Наташа остановилась, опустив голову. Косичка, чёрная как безлунная ночь, теперь только кончиками волос падали на шею, изгибом держась чуть выше. Упругие и крепкие волосы, они красивы, но в них чего-то не хватает.

Договорило облако, но по-старославянски: «Девка погубляет свою красоту блуднею, а муж свою честь татбою».

— Я знаю уже всё это! — закричала на них Наташа. — Если вы все веками знаете это, почему не скажете сразу?!.. Зачем всем это знать слишком поздно!

***

Вернувшись в свой дом, Наташа обнаружила, что ждать ничуть не придётся — Миша вернулся. Он спал, не сняв даже с себя сапог, и дыхание его было настолько тяжело, что, казалось, хватало весь ходящий по комнате воздух.

Наташа присела рядом. И стало так хорошо. Он рядом, живой. О чём тут можно было вообще думать? Он живой!

И как не хочется его терять! А вдруг он не сможет даже смотреть ей в глаза после того, как услышит всё это? Вдруг совсем не поймёт? Терять его из-за такой глупости?!

Она легла рядом, прижалась к нему. И закрыла глаза.

Накопилось столько усталости, что сон пришёл почти сразу.

Гром и молния. Дождь повсюду. И лес, такой дремучий, что ни капали почти не капают, ни даже не сверкает с Неба.

И даже непонятно, как может она идти сквозь листву, не видя дороги и не видя конца пути. И не зная, что там будет, в конце пути. Ещё один такой лес? Или ещё одна такая гроза? Только дремучее и темнее.

Где-то глубоко внутри желание идти. Причём не важно куда, хоть по кругу, важно как. И ноги несут её то ли вперёд, то ли назад. Мимо деревьев, не спотыкаясь и не останавливаясь ни на шаг.

И время идёт. И начинает казаться, что это не лес вовсе, а тысяча, «тьма» воинов, замеревшая в какой-то момент. А гром — это бой, который гремит в их душах и настолько сильно, что услышать его можно только после того, как он отразится от небес. И становится страшно от того, что можешь услышать в следующий миг, ведь ты знаешь, то, что ты услышишь, уже произошло, а то, что сейчас не увидеть — слишком темно.

И страх этот хватает Наташу, он твердит ей, что она всё время будет в прошлом, всё время будет слышать только то, что уже прошло. Но это не останавливает её, она стремится дальше — только двигаться; встанешь и не сдвинешься, потому что страх овладеет тобой.