В Большой комнате было очень светло - Арлаутар работал, отдёрнув всё шторы. На массивном станке была натянута ткань - семь на восемь, восемь на семь - а на подставке, как краски у живописца, стояли одинаковые квадратные баночки, полные лучшего гномийского бисера. Арлаутар отходил на два шага назад, окидывал критическим взглядом полотно, нанизывал на иглу несколько бисерин нужного оттенка... Станок был установлен таким образом, чтобы на него не падал прямой солнечный свет, но бисер всё равно лучился яркими цветами.
- Найдут или нет? - спросил эльф, не отрываясь от работы. Сейчас он работал над плащом короля Финденгейро, расцвечивая его по меньшей мере пятнадцатью тончайшими оттенками красного цвета.
Тэнгиэль молча улыбнулся.
- Интересная задачка, - признал он некоторое время спустя. - Значит, из Высоких Фэйри?.. Я ждал чего-то подобного все эти двенадцать лет...
Арлаутар скептически посмотрел на последнюю пришитую бисеринку.
- Если волкодлак, значит, в игру вступят драконы. Рано или поздно, но этого не избежать... Кстати, - он резким движением приподнял голову, - а не выпить ли нам по стаканчику? Только условие: этому твоему, с косичкой, - не наливать. Молодёжь совсем разучилась пить, а ведь это один из лучших!..
- К чему ты сказал про слона? - спросил Тэнгиэль получасом и пятью стаканами медовухи позднее.
Эльф посмотрел на него, хмыкнул и долил себе ещё из кувшина. Адепт с косичкой хмуро косился на них из-за книги.
- Так всё-таки, к чему? - Тэнгиэль умел быть очень настойчивым.
Арлаутар аунд Элдер, его младший брат, пожал плечами: - Слон, друг мой, никогда не случается просто так...
Где-то с неделю мы провели в правильных романтических странствиях по правильным лыкоморским лесам. Воистину, леса были -- правильнее не придумаешь: глухие, сумрачные и настороженные, ибо ельник, как просветил нас Сигурд, только таким и бывает. Солнце сюда пробивалось с большим трудом, под ногами мягко пружинил мох, и к концу второго дня пути я поняла, чего хочу больше всего на свете.
Больше всего на свете я хотела увидеть солнце.
Травы здесь почти не было, зато мох вымахал как на дрожжах -- густой, зелёный и мохнатый (пушистым его назвать просто язык не поворачивался). Кое-где в виде исключения появлялись небольшие кустики кислицы. Вполне возможно, что это была не кислица -- в биологии вообще и ботанике в частности я разбиралась не сказать чтобы сильно хорошо.
На исходе не то шестого, не то седьмого дня -- я довольно быстро сбилась со счёта, только сейчас сообразив, как удобно было в этом плане студенческое расписание -- ели начали немного расступаться. Но местность от этого веселее не стала. Если раньше ёлки были как на подбор, толстые, прямые и высоченные ("корабельные", как сдуру ляпнула я и заслужила сразу два изумлённых взгляда), то сейчас они понемногу начинали мельчать и кривиться.
-- Здесь болото рядом, -- авторитетно заявил волкодлак.
Рихтер, выполнявший ответственную функцию хранителя карты, не менее авторитетно кивнул.
-- И как мы его перейдём? -- тоскливо осведомилась я. Недели странствий мне вполне хватило, чтобы понять: из нас троих один только Сигурд в полной мере осознавал, что такое Лес. Эгмонт, даром что тщательно это скрывал, был таким же горожанином, как и я.
Оборотень пожал плечами. Вообще, словам он часто предпочитал жесты, скупые, но довольно выразительные. Не знаю, все волкодлаки такие, или Сигурд был исключением, но при ближайшем рассмотрении он оказался удивительно простым -- и удивительно надёжным. Врать он, кстати, просто физически не умел, сразу краснел и начинал путаться в словах. Имелось у него и другое неоспоримое достоинство, странное для подданного Серого Конунгата, которым, ежели что, управляет женщина. Сигурд был твёрдо уверен, что я, будучи существом женского пола, по умолчанию слаба и ранима. Этим я под настроение беззастенчиво пользовалась.
-- Основные топи -- они там, на западе, -- пояснил он. -- А мы здесь пройдём легко, даже не заметим. Ты, Яльга, не бойся, оно не так страшно.
Ага, правильно, оно ещё страшнее! На привале я достала из сумки конспекты по фэйриведению и, положив их на колени, мрачно уставилась на схему кровообращения у болотника обыкновенного. Схема была обширна, я её к зачёту-то не выучила.
Теперь есть возможность закрепить недополученные знания на практике.
Ужин готовил Сигурд. Так уж сложилось, что этим занимался как правило именно он. Обязанности мы поделили ещё в начале дороги, но первой готовить выпало мне. Результаты готовки были плачевными; их съели, из вежливости -- молча, но более мне кашеварить никто не предлагал. Как от этой обязанности отделался Эгмонт, я так и не поняла. Похоже, он просто затаился, когда пришла его очередь, а Сигурд, уже привыкший к котелку, просто об этом не вспомнил.
Но сегодня волкодлак явно рассудил, что его норма выполнена на много ужинов вперёд.
-- Завтра ты готовить будешь, -- непререкаемо заявил он магу.
-- Завтра Яльгина очередь, -- совершенно спокойно парировал тот.