Путь к золотому дракону

   Хельги понял, но не поверил. Тогда эльфийка за руку вывела его на улицу и показала белую ленточку, повязанную на вывеске. День был ветреный, ленточка так и развевалась, грозя сорваться и улететь.

   -- Белый цвет -- знак скорби, -- наставительно сказала хозяйка. -- У нас не принято писать на лавке "Ритуальные услуги" -- это очень дурная примета. Да раньше все и так догадывались...

   -- Понятно, -- процедил сквозь зубы вампир и поспешил ретироваться. Эльфийка, прикрывая ладонью глаза от солнца, смотрела ему вслед и только качала головой. "А соседи-то что подумают!" -- весело поняла она. Не каждый день в лавку врываются полуголые адепты Академии Магических Искусств...

   -- У вампиров это что -- народное? -- по слухам, спросила Шэнди Дэнн, одной из первых прослышавшая об этой истории. -- Сперва Ривендейл, теперь вот Ульгрем... сколько у нас там вампиров учится?

   -- Неважно, коллега, -- смиренно вздохнул директор. -- Только бы Рихтер вернулся -- не к летней сессии, так хотя бы к зимней. А эти пусть бегают...

   Но на этом история не закончилась. Хельги не был бы Хельги, если бы он не попытался повернуть всё к своей выгоде. Договорившись с портным и сапожником, через день он уже имел на руках костюм с пришитыми рукавами, обувь на новёхоньких подмётках и был полностью готов к общению с семьёй де Моран. Ликки же всё равно не узнает!

   Но Ликки знала всё -- история вмиг разнеслась по Межинграду. Хельги немедленно был учинён невероятный скандал; вампир уворачивался от кружек, тарелок, склянок с зельями и собственных подарков (последние он старался ловить, чтобы не сломались). Под конец девушка разразилась слезами и выставила Хельги за дверь, предварительно всучив ему оба заново оторванных рукава. Вампир обиделся, и отношения оказались на грани разрыва.

   Возле Ликки немедленно возник Яллинг (может быть, впрочем, что не Яллинг, а Эллинг). Он улыбался, сочувственно вздыхал, открывал дверь и подавал чашку -- и понемногу Ликки начинала выделять его из толпы, втихомолку прикидывая, как вписать новое свидание в исчерканный ежедневник. Хельги же тем временем извлёк из неиссякаемых недр алхимического факультета какую-то Элен, коротко стриженную, с крашенными в рыжий цвет волосами, которая смотрела на него, чуть приоткрыв рот, и не уставала восхищаться его хозяйственностью.

   Жизнь продолжалась.

3.

   -- Но нам от тебя не того надо, -- серьёзно сказал Эллинг. Генри посмотрел на него: эльф выглядел собранным, деловитым, и в глазах его светилось нечто новое, суровое и чуточку мстительное. -- Ты герцог, сын герцога; может, захочешь поучаствовать в торжестве справедливости?

   -- Какой именно справедливости? -- насторожился Ривендейл.

   -- А Валентин де Максвилль уже согласился... -- невинным голоском сообщил Яллинг, но вампир не поддался на эту элементарную уловку.

   -- Ещё скажи, что согласился Хельги Ульгрем!.. В чём именно проблема и что от меня нужно?

   Братья переглянулись ещё раз и одновременно указали на стоящее у дороги одинокое дерево. Это была могучая ива, ветви которой свисали почти до самой земли. Толстые корни выступали из почвы, и между ними у самого ствола стояла небольшая скамеечка. За серебристо-зелёными ветвями её почти не было видно.

   -- Присядем? -- озвучил общую мысль Яллинг. -- А то в ногах правды нет!

   Они сели, причём братья устроились с разных сторон от Ривендейла, и Генри понял, что чувствует военачальник, когда его армия попадает в кольцо.

   -- Помнишь, мы зимой сильно проигрались в карты? -- начал Эллинг, по-прежнему нехорошо блестя глазами. -- Пытались занимать у всех подряд, но не смогли покрыть даже трети долга?

   Генри, помедлив, кивнул. У него самого тогда с деньгами было негусто, и он едва ли смог особенно им помочь.

   -- Тогда мы обратились к одному человеку... дворянину... которого все трое прекрасно знаем. Он занимается финансовыми делами -- утверждает, что только для развлечения. Для развлечения, как же! -- Яллинг презрительно фыркнул. -- Да порядочные человеческие дворяне деньгами исключительно расплачиваются! Финансы -- что за дело для дворянина! Охота, карты, куртуазия, военная служба, сопровождение сюзерена вплоть до самой кабинки с ромбиком...

   -- Далее, -- суховато приказал Ривендейл, которому набросок идеального человеческого дворянина показался слишком уж ехидным.

   -- Далее, -- Яллинг чуть наклонился вперёд, -- мы получили деньги под оговорённый процент. Через месяц нам прислали вспомосуществование, да и стипендию начали выдавать... Словом, мы явились к этому мрысу -- и выяснили, что процент, оказывается, ухитрился вырасти вчетверо!

   Генри присвистнул. Он был не де Максвилль, но и ему схема показалась откровенно грабительской.

   -- Вот-вот! -- Эллинг малость успокоился и теперь снова был ехиден и многословен. -- Нет, денежку-то мы заплатили... всю заплатили, до последней монетки, пол-Академии нам занимало, два магистра -- в том числе! Но мы, Генри, не злопамятные, мы всё записываем, -- в подтверждение своих слов он вытащил из кармана длинную смятую полосу пергамента.