Путь к золотому дракону

   Над Тихой бухтой не нависали сторожевые башни -- её защищала сама природа. На юге остров опоясывал горный хребет, и узкий вход в бухту закрывали поросшие лесом скалы. Не зная, где он, отыскать его было почти невозможно: как-то мимо него ровно двадцать три раза проплыл флот аль-Буяна, посланный королём Альбертом, чтобы приструнить, наконец, эвксиерских пиратов. Разумеется, экспедиция кончилась ничем.

   Но пиратов, как скажет вам любой эвксиерец, на острове нет. По берегам бухты селились обыкновенные рыбаки -- а плох тот рыбак, который не умеет управиться с длинным раскладным ножом! Плох тот старожил, который не поможет заблудившемуся кораблику найти правильную дорогу, и плох, в конце концов, тот хозяин, который не найдёт, куда пристроить имущество с этого самого кораблика. Да и кораблик денег стоит.

   Огибать южную оконечность Эвксиеры рисковал далеко не каждый. А умные люди, каковых во все времена было немного, разделяли остров на две части: Мраморную и Тихую.

   Так вот, Мароу ди Бертолли появился на свет именно в Тихой.

   Дворянство Эвксиеры рождалось в боях -- но то были особенные бои. Бой за право иметь монополию на торговлю рабами; бой с конкурентами из Фредзигера, продававшими эмаль по вдвое более низкой цене; бой... но в истории Южной Марки подобных сражений было много. Кстати, никто уже почти и не помнил, кем был последний эвксиерский маркграф и какому сюзерену он целовал кольцо. Здесь не любили историю: она наводит патину. Эвксиерцы предпочитали блеск -- тяжёлый блеск золота, тонкий блеск серебра, гордое сияние начищенной бронзы. И быстрый, как змеиный укус, блеск раскладных ножей.

   Мароу ди Бертолли был истинным сыном своего острова. Он любил деньги, демократию и искусство в лице Златы Бржезовой, примы царского танцевального театра. Последнее плохо сочеталось с первым и постоянно требовало жертв. По меркам Эвксиеры, ди Бертолли был довольно знатен, но на Большой Земле, куда он перебрался, спасаясь от вендетты, его сперва даже не считали дворянином. Не стоит рассказывать всю историю этого человека -- целиком, пожалуй, её знали только он да банковские гномы -- но, добившись известности и богатства, он так и не смог получить одного: аристократического происхождения. И потому единственным, что он по-настоящему уважал, был набор из древности рода, благородства крови и некоторых знаков на фамильном гербе.

   Генри Ривендейл располагал этим набором в полном объёме. На его гербе были изображены перелётные птицы; род Ривендейлов насчитывал уже не одно тысячелетие; и достаточно было взглянуть на то, с каким скучающе-надменным видом Генри рассматривал вино на свет, чтобы сразу же сообразить -- вот он, эталон аристократизма! Ди Бертолли уважал его и побаивался, но он и думать не смел, что наследник вампирского герцога в самом деле примет его приглашение.

   Меньше всего на свете наследник герцога хотел посещать чьё-то загородное поместье. Он прекрасно знал, что его там ожидает, и оказался прав: в первом же зале его окружило множество девиц на выданье, по обычаю, одетых в розовые платья, украшенные жасмином. Обычай этот давным-давно не соблюдался, но был возрождён исключительно для великолепного герцога, пускай пока и всего лишь наследного. Каждая из девушек была неприятно удивлена, увидев соперниц в платьях столь вызывающего оттенка. То, что Генри придёт именно сюда, было, разумеется, величайшей тайной, и вызнать этот секрет каждой девушке стоило немалых усилий, в том числе, и в денежном эквиваленте.

   Близнецы аунд Лиррен работали, не покладая рук.

   Окружённый девицами, их матерями, отцами, кузинами и дуэньями, Генри Ривендейл начинал склоняться к мысли, что прорываться придётся с боем. Он отставил бокал с мускателем и стал незаметно разминать пальцы. В этот момент он услышал за спиной некоторое шевеление, и весьма почтительный голос произнёс:

   -- Дорогой герцог, как давно мы вас не видели!

   Генри обернулся. Позади, сияя бархатом, лысиной и золотой орденской цепью, стоял хозяин дома. Стоимость его костюма, включая ткань, пошив и украшения, превышала годовой бюджет небольшого горного княжества.

   -- Верно, мой друг, -- небрежно отвечал вампир, отпивая из бокала.

   Из-за широкой спины ди Бертолли выплыла Злата Бржезовая, и Генри понял, что сейчас ему придётся туго. Голубые глазки знаменитой танцовщицы заблестели, как две свечки, но синьор ди Бертолли был бдителен и не настолько уважал аристократию.

   -- Покушайте винограда, милая синьорина, -- настоятельно посоветовал он. -- А у нас пока исключительно мужской разговор.

   Этот тезис опровергало розовое сборище, шелестящее, хихикающее и пахнущее жасмином, но умная Злата не стала спорить. Взяв с подноса бокал с золотистым вином, она медленно пошла к увитой розами арке, а хозяин дома принялся развивать заданную тему.

   -- Как вы редко у нас бываете, герцог! -- отеческим тоном пожурил он. -- Лишаете нас счастья принимать у себя потомка столь древнего рода... как говорится у эльфов... хм-м... -- тут он разразился длиннейшей цитатой на эльфаррине, смысл которой едва ли был ясен ему самому.