Путь. Книга третья

«Видишь в конце полукруглое здание с гигантским куполом? Дворец эйшага, где проходит состязание. Все эти люди направляются туда. Иди первым, я следом».

Непривычно идти впереди Дэйкена. Во всех смыслах. Но, назвался сершаном – спи в Кармане…

«Джэд, а почему бы нам не остаться невидимыми и дальше?»

«А как ты объяснишь два пустых места в битком набитом зале? Или предпочитаешь стоять все три часа конкурса?»

«К стеночке прислонимся».

«Стеночек нет… сейчас увидишь».

Странно! На входе в здание нет охраны. Никакого контроля – люди просто вливаются в здание, без суеты распределяются по каменным скамьям, круглыми рядами напоминающими гигантскую воронку. В самом узком месте воронки – сцена с постаментом. Оглядываю помещение: ничего себе размеры! До Большого Зала Оржа, конечно, далеко, но впечатляет.

«Синеглазый, а люди на задних рядах – им будет слышно? В Орже действует заклинание, усиливающее звук, а тут?»

«А здесь великолепная акустика. Но всё равно, сядем поближе».

Места́ мы занимаем в четвёртом ряду, без малейшего возражения со стороны присутствующих. Меня одаривают ослепительными улыбками, на мою «супругу» восхищённо взирают и тут же отводят взгляд: пялиться на чужую жену неприлично.

«Джэд, они тут все такие вежливые и миролюбивые? Ни единого представителя закона, никаких ограничений… Не случается нарушений? Банальных драк, к примеру?»

«Размечтался! Они мечами помахать любят не меньше, чем в Артреске. И кулаками, кстати, тоже. Но во дворце эйшага очень строгие правила: замахнёшься на соседа – сядешь в тюрьму».

«Никто же не видит!»

«Дэрэк, в этой смирной толпе переодетых стражников больше, чем лэктэрхов в Соэхе! Только, в отличие от крылатых, они замаскированы и ничем себя не выдадут – пока и впрямь мордобой не случится».

«А он случится?»

«Вряд ли. Тюрьма не просто наказание: это несмываемый позор. В Шэньри, Дэрэк, всем правит не честь, как у нас, не страх, как на Земле, не сила, как на Маринике, а стыд. Поэтому даже без слуг закона подобные мероприятия обычно безопасны. Ну, если не произойдёт что-нибудь вопиющее».

Да… сколько миров, столько и норм поведения. Я уже внимательнее всматриваюсь в окружающих меня людей. Одинаково доброжелательные лица, гладкие, безусые, безбородые. Если бы не пёстрые балахоны, можно было бы подумать, что я в Саоре. Излишняя волосатость у нас тоже не в моде. Стах как-то вырастил короткую щёточку усов, был высмеян всеми женщинами без исключения, а после того, как маленькая Мэль обозвала его бенги-переростком, вытравил растительность навсегда. Сам я ни разу в жизни не брился, про Джэда смешно и говорить. Нежнее и глаже его атласной кожи не сыщешь ни в одном мире.

Рука привычно тянется обнять его за талию – и я вовремя вспоминаю, что нельзя. Чёрт бы побрал!.. меня же самого. Услышал от Сиэль о состязании, ныл целый год, Эльги жаловался, на мужа обижался, а теперь сижу! Ни прижать, ни приласкать!

Рядом со мной садится местная женщина. Я понимаю это по её закутанности и миниатюрности: всё остальное от меня скрывают слои ткани. Хотя… если приглядеться… очертания коленки, и́кра, лодыжка…

Джэд невзначай переставляет ноги. Раза в два длиннее и изящнее. Полупрозрачная кисея струится, позволяя разглядеть золотистую бронзу кожи. Мне становится весело. А вот сосед Синеглазого стремительно краснеет и с шумом вдыхает воздух…

«Наказание моё совершенное, ты решил соблазнить пол-Шеньри?»

«Нечего пялиться на чужих жён! Я не хуже!»

Какое там «не хуже»! Даже на завёрнутого с головы до ног на него обращены горящие вожделением взгляды. Как бы не сбылось пророчество Миоха…

– Достопочтенные шагеры! Светлейший Арисшан, эйшаг Бэрзе счастлив приветствовать вас на ежегодном конкурсе славных сочинителей в честь Ошэ, бога искусств, покровителя стихов и танцев, живописцев и актёров!..

Да, акустика тут что надо! Голос распорядителя оглушает. Зрители, и без того не шумные, затихают. Я не особо вслушиваюсь в торжественную речь, восхваляющую богов и милость эйшага. Но наконец вступление окончено, выходят поэты.

– Прекрасен твой взор, о мудрейший эйшаг!..

Естественно, первые славословия посвящены правителю мира. Это же не Саор. Мой король за подобную лесть наложил бы заклинание Тишины. Отличная штука! Неси любой вздор – тебя никто не услышит.

Второй поэт воспевает свой город, Бэрзе, который опять-таки «прекрасен», благодаря «великому и могучему Арисшану». Та-ак… Третий, похоже, грубо слизал своё творчество с первого, превознося до небес отвагу и пронзающий взор эйшага. Четвёртый хвалит великодушие и доблесть. На пятом я начал подумывать о том, что хорошо бы сейчас встретить Сиэль и высказать ей всё, что я думаю о подобных «стихах». После двадцать восьмого я понимаю, что очень хорошо, что дочери Крайга тут нет, иначе я рискую стать преступником и убийцей…

Где романтика и лирика?! Небо, звёзды и цветы? Хотя бы одно слово «любовь» применительно к девушке или юноше, а не к властелину Шэньри?!!