Путь. Книга третья

– Создав Саор, я отрёкся от прошлого. Дальше… Сначала – восторг, упоение. Свобода! Не только личная, но и всех вокруг! Энергия бурлила, жажда созидать, творить мир по своему желанию! Ненавижу дождь – дождей не будет! Терпеть не могу зелёный цвет – растительность станет пурпурной. Магия – всем, с рождения! Разлита вокруг, бери, пользуйся! Люди – прекрасные, словно боги, никаких болезней, уродств. Полное равенство, без принуждения, ни сословий, ни различий…

– Потом понял, что так не получится? – усмехнулась женщина.

– Убедился. Свобода – она если абсолютная, без ограничений, то кого-то обязательно затронет. Один этого хочет, другой – противоположного. Тому жару подавай, тому – холод. Тут сад разобьют, за́мок поставят, там решат, что сад мешает… Людям что – кулаками-мечами помахали, а мир целёхонек. А маги… их желания концом света аукаются. Ардэг мне десятки раз сносили, что о прочем говорить! Разумных лепить начали, кто во что горазд, плодиться, как сумасшедшие, власть делить… Думаешь, я Правителей единственных сотворил? Ни у кого не возникло вопроса, как из шестерых все остальные появились? Сотню я создал, совершенных, как мальчик мой… Из них принцев с королём и выбирал, когда чуть не поубивали друг друга! А чтоб не было дальше разборок, Це́пи выковал – хочешь не хочешь, принимайте ответственность.

– Ожерелье-то сам придумал? – Соркен против воли улыбнулась – не Тору, своим мыслям. – Джэд тебе этот кошмар никогда не простит! Оно и на девушке так себе смотрится, а уж парню и вовсе не к лицу!

– Ему всё к лицу, – проворчал Создатель. – Капризничает, Дэрэка наслушался! Раньше не возражал.

– Конечно, – ехидно подтвердила женщина, – какой смысл возражать! Выбора нет: нравится, не нравится – надевай… Гад ты всё-таки, Тор… Имени своего отца тоже не помнишь?!

– Нет…

Тор нагнулся погладить собаку. Животное лизнуло его руку и вдруг разглядело птиц в саду, с громким лаем сорвалось с места и умчалось в тень деревьев.

– Не мешает она тебе?

– Здесь ей лучше, чем в Орже. И мальчикам не до неё. Слишком поздно ты вспомнил о детских мечтах… Ты Джэда в Саор привёл – Лексту на съеденье?

– Соркен, я вмешался бы в Поединок! Клянусь тебе… Чем хочешь, чтоб поклялся?!

– Вейрой. Рискнёшь?

– Клянусь жизнью дочери, защитил бы! Я хотел Саору показать, что даже без магии сын Аргена достоин быть королём! Кто ж знал, что он и без меня обойдётся! Лекста приложил так, что я по сей день не понял, сколько и каких заклинаний сыночек применил! Барьер смело́, словно скорлупу, пространство кипело… Я перепугался – я, представь себе! Где всё это скрывалось?! То, что с аурой у Синеглазого странности, сразу заметил, так я думал, это следствие того, что он со звёзд вернулся… Точнее, не было у него ауры! Совсем! Сплошная стена, пустота… Даже у скоуни – и то больше. А на Поединке эта преграда исчезла, силища выплеснулась… Понимаешь, если бы я тогда сказал Джэду правду, он испугался бы… Так и так, сынок, ты – нечто исключительное, немыслимое, и все оставшиеся восемь лет, пока я тебя не угроблю, живи с чувством своей ненормальности…

– Мог бы не гробить!

– Не мог… Уже – не мог… Он Саор любил больше меня. То, что я делал из долга, он повторял из-за любви. Мой мир… Это не я его ему передал, это Джэд его забрал. И распоряжается он им гораздо лучше! Соркен, нельзя хранить мир, не любя… Я любви не знал. Потому так и поступал… разумно и подло! Синеглазый словно судьбе наперекор умеет любить. Так, что сила его не угроза, а защита. И не только Саору…

– Гладко у тебя выходит, – покачала головой хозяйка, – не знал, не хотел, не мог… Одно слово – посторонний наблюдатель! Бесстрастный Хранитель!.. Когда понял-то?!

– Когда они с Дэрэком встретились. Странная была встреча! Мир мой перевернула… Никогда не забуду – вот стоят двое, и плевать им на всё, на законы, на обстоятельства, на разумные запреты, на доводы и обязательства… Есть только сердце, что бьётся в груди напротив… Вот и я понял, что мне безразлично всё, даже то, что я создавал две тысячи лет, если это сердце замрёт… Страшно, первый раз в жизни – страшно! Так, что нечего сказать, и нечем оправдаться, и стремления жалки, и цели мелки… Я – бессмертный и могущественный – трус! И сбежал, как трус…

– Тор, – очень серьёзно посмотрела на него в упор Соркен, – готова всё простить, если ответишь честно. Ты рядом с Мариником оказался случайно? Ты не Бог, не всеведущ. Чтобы услышать, тебе слушать приходится. Это раньше я легендам верила, с внучком пообщаешься – начнёшь границы сознавать. Ты пришёл – потому, что заранее всё решил? Знал, что потом жить не сможешь?