Путь миротворца

А ведь сперва Марк счел ее развращенной вакханкой, устраивающей дикие оргии в безлюдных местах. Теперь при мысли, что ее можно потерять, его лихорадило. Но встретиться с нею будет немыслимо сложно.

Жажда встречи придала интеллектуальных сил. Марк прокручивал в голове массу пояснительных диалогов с епископом и Автоликом, и с каждой новой идеей его надежды возрастали. Окончательное решение он принял уже у самого дома. Теперь главное — поговорить отдельно с епископом и отдельно с Автоликом, да так, чтобы никто не помешал.

Он нашел Автолика на заднем дворе. Тот упражнялся в стрельбе из лука и, казалось, был немного мрачен.

— Маркос, ты уже собрался в путь? Не хочешь ли на прощанье испытать себя в стрельбе из лучшего лука, когда-либо созданного мастерами Кедровых предгорий?

— У меня к тебе просьба, Автолик.

— Говори. Заранее обещаю, что выполню любую просьбу моего самого отважного искателя.

— Понимаешь, я поспешил, сказав, что сегодня же ухожу на юг. Я сильно измучен после вчерашнего, а поход требует сил. Могу ли я провести еще две ночи в твоем доме?

Автолик немного приподнял брови, выражая удивление.

— Всего-то? Силы небесные, да живи у меня месяц, ты же знаешь, как я рад тебя видеть в своем доме! Разве это просьба? Это не в счет, я пообещал исполнить настоящую просьбу, так что проси что-нибудь еще, — но тут Автолик осекся. — А что говорит Ортос?

— Он не против. Наоборот, он желает, чтобы я был полон сил.

— Вот и славно. Сейчас же скажу Гаю, что ужинать мы снова будем вместе.

Марк облегченно вздохнул. Впрочем, он и не ждал от Автолика чего-то другого. Впереди — куда более сложный разговор с епископом. Уж для него сослаться на усталость будет недостаточно.

Не без труда выследив, когда епископ останется один во внутреннем дворике, Марк решительно направился к нему.

— Прошу простить меня, брат Ортос, но я вынужден задержаться в Мелисе еще на день.

Епископ медленно повернулся к нему. Чуть-чуть нахмуренное лицо выражало такую подозрительность, что Марк обомлел: неужто обо всем догадается?

— Но ведь ты еще утром всей душой горел покинуть этот город.

— Я очень устал после вчерашнего, плохо себя чувствую. Нездоровится мне. Вот Автолик и уговорил меня остаться.

Епископ не скрывал разочарования.

— Как твой проводник, Седьмой миротворец, я советую тебе немедленно отправиться в путь. В повозке ты отдохнешь гораздо лучше, чем в этом доме.

Марк неприязненно отвел взгляд: епископ обращался к нему по титулу только когда был чем-то недоволен. Но отступать было некуда, и Марк уже твердо решил стоять до победы.

— Простите… но я уже пообещал Автолику, — Марк с внутренней мольбой глянул епископу в глаза. — Всего на день, ладно? Послезавтра мы уедем, как только взойдет солнце.

— Значит, не на день, а на два дня?

— Нет, на один день… не считая сегодняшнего.

— Будь по-твоему, Маркос, будь по-твоему, — неожиданно согласился епископ, скрывая, насколько непросто далось ему это согласие.

Марк вздохнул снова: на сей раз окончательно. Путь к желанной встрече у Рощи дриад был свободен.

* * *

Настроение было чуть-чуть омрачено под вечер, когда епископ, не проронив за ужином ни слова, отвел Автолика от стола. Марк навострил уши, прислушиваясь к шепоту.

— Я благодарен тебе, Автолик, за гостеприимство и заботу. Ты принял нас как верный друг. Но мне непонятно, какая темная сила побудила тебя встать на пути призвания Маркоса.

— Ортос, Ортос, что за страшные слова я слышу!

— Зачем ты надоумил его остаться? Каждый день промедления ему только вредит.

Марк зажмурился: о, только б вольный стрелок не выдал его!

— Он сам решил остаться. Я подумал, что ему стоит отдохнуть после мучительного состязания.

— Я хорошо знаю тебя, Автолик, и не раз тебе говорил, что твое пристрастие к игрищам разрушительно. Но ты не только не подавляешь своих страстей, но еще и заражаешь ими других.

— Я просто хотел помочь Марку утвердиться в своих силах. Ему ничего не угрожает в этом доме, беспокоиться не о чем.

— Я перестану беспокоиться только тогда, когда мы с Маркосом покинем этот дом.

Но даже этот неприятный разговор двух близких Марку людей не расстроил его. Он думал о Меллине постоянно. Он вспоминал ее слова, ее грациозный жест прощания, и то, как загадочно улыбнулась она ему напоследок. Он мучался и не мог заснуть до утра, постоянно ворочаясь, вставая и созерцая звезды. «Завтра, завтра, завтра», — повторял он, пытаясь подобрать наиболее красивые слова, какие он скажет ей при встрече. Но это было невозможно, взбудораженные мысли путались.

Он заснул под утро и поспал всего часа три-четыре, больше не смог. Спать совершенно не хотелось. Не представляя, что он будет делать до четырех часов пополудни, Марк спустился во дворик и тут, глянув в зеркало из серебристой слюды, пришел в ужас. «О нет, неужели я предстал перед ней вчера в таком виде?!»