Путь на Хризокерас

— Да-да, коллега, именно Откровение. Не далее, как в начале июня, в ночь на празднование Дня Святого Духа ко мне во сне явился сам Иоанн Богослов. Явился, чтобы известить об ошибке и назвать год тысяча двести четвертый! И, по его словам, связано будет начало новой эры с появлением в нашем мире двух людей из-за Грани — мужей великой учености, мужества и добродетели…

"Мужи — это, стало быть, мы и есть, — лениво подумал господин Дрон. Нежный утренний бриз, теплое солнце, открывающийся из беседки потрясающий вид на бухту внизу, на скалы, на песчаную полосу прибоя и кипящую зелень побережья — все это сделало его вдруг столь благодушным и расслабленным, что воспринимать всякую ерунду серьезно просто не было сил. Да и желания, откровенно говоря, тоже. — Подавитесь вы своим 1204 годом. Достали! У нас тут это… — бекон с виноградом и фруктами, отшельничество и аскеза…"

А господин Гольдберг, между тем, не унимался.

— Но как? — продолжал гнуть он свою линию. — Как? Почему? Как это вообще возможно? Что такого должны мы сделать в сем мире, дабы споспешествовать воцарению здесь царства Духа?

"Спс… спс… спспешествовать… — все так же лениво хихикнул про себя господин Дрон. — Ведь повернулся же язык такое выговорить!"

— Не знаю, брат мой, не знаю, — утреннее веселье старца, как исчезло с самым началом ученой беседы, так и не думало возвращаться. — Помню лишь, что в конце своего явления святой Апостол приоткрыл мне самый краешек тайны вашего здесь пребывания. "Чтобы ни думали они о своей миссии, — сказал мне тогда святой Иоанн, — их мысли о ней будут ошибочны. Что бы ни делали они для ее выполнения, их действия будут верны"

"Вот и поговорили. Очень, мля, очень информативно!" — подвел про себя итоги их маловразумительной беседы почтенный владелец заводов-газет-пароходов…

ГЛАВА 10 в которой императорский морской флот пополняется новейшими боевыми единицами; секретарь казначейства обучает начальника Преторианской тюрьмы финансовым основам управления; Никита Хониат совместно с Константином Торником убивают императора Алексея; корабли входят в бухту Хризокераса; будущий император побеждает в "винном турнире"; Ричард Плантагенет принимает корону Басилевсов, а у попаданцев опять "НЕ ИСПОЛНЕНО"

Мыс Тенарон — о. Кифера, 24–26 октября 1199 года

"Чтобы ни думали они о своей миссии, их мысли будут ошибочны". В течение почти двухнедельного морского путешествия по Адриатике господа попаданцы не раз и не два возвращались к этим словам загадочного старца. Черт побери, во что же они все-таки вляпались? Ведь что-то они должны будут совершить к 1204 году! Ну, не приснилась же им обоим эта цифра тогда, в келье отца Люка? Да и Откровение…. Однако, что именно предстоит сделать — было теперь уже совершенно непонятно.

Сумасшествие какое-то!

Нет, теплый еще осенний ветерок, журчание волн за бортом, мерный скрип корабельных снастей, — все это, разумеется, успокаивало расстроенные нервы господ хронопутешественников. Склоняя их к мысли — мол, делай, что должно, и пусть случится, чему суждено. Тем более что приснившийся старцу Апостол так ведь и сказал. Что бы эти граждане ни делали, их действия будут верны. То есть, можно расслабиться и получать удовольствие.

И все же непонятность их задачи в этом мире откровенно напрягала. Как просто все казалось еще весной! Спасти короля, не дать ему попасть под арбалетный выстрел — и домой. А Ричард пусть себе ведет святое воинство в Египет, Иерусалим или куда уж ему там заблагорассудится. Главное, чтобы не в Константинополь.

И вот, вся эта простота растаяла как дым.

Наемники короля вольготно разместились на ромейских дромонах, каковые с каждой милей приближают их именно к Константинополю. Все старые планы господ попаданцев можно смело выкидывать в мусорное ведро. И что теперь? Ведь снова нужно принимать какие-то решения, а — основываясь на чем? Дальше помогать Ричарду? А почему, зачем и для чего? Делать что-то еще? А с какой целью? Что им это даст? Приведет ли это их домой? Или, наоборот, будет все более отдалять от возвращения в свой мир и свое время?

Неужели и далее единственной путеводной звездой, указывающей им направление действий, будет ночной глюк местного отшельника и аскета, которому вздумалось увидеть во сне нечто, принятое им за откровение?! Да уж, солидное основание! Будь он хоть десять раз Карлом Марксом средневековья..!