Путь на острова

Я встал за краем станины, в нескольких шагах от них, стараясь дышать как можно тише, в ожидании, что же они предпримут дальше?

Чируки некоторое время не шевелились, прислушиваясь в темноте, а затем один из них, приблизив вплотную голову к соседу, что-то неслышно сказал ему на ухо. И тот, другой, извлек из мешка, висевшего на лямке у него на боку, фонарь Древних. С трудом мне удалось от стона, настолько все стало для меня неожиданностью. Смешно даже сомневаться в том, что эти дикари не умеют этой вещью пользоваться. Да и не такие уж они и дикари, вон, у каждого из них стальное мачете, и оно с одинаковой легкостью перерубит ветвь дерева, лиану, или оставит человека без головы.

Чирук зажав лезвие мачете в сгибе локтя, ухватился двумя руками за фонарь. Сейчас он провернет их в разные стороны, в башне вспыхнет яркий свет, и дикари сразу же увидят меня, притаившегося от них всего в нескольких шагах.

Подскочив к чируку, я ударил саблей в его ни чем не прикрытую голову. И сразу же другого, стоявшего рядом с ним, по памяти, не очень-то надеясь на успех. Вскрик боли и звон выпавшего из рук мачете стали для меня сладостной музыкой.

Отскочив назад, я снова прижал трубу к глазам, до ужаса боясь, что, когда темнота передо мной исчезнет, то увижу занесённый надо мной клинок, и потому, не выдержав, замахал саблей в воздухе перед собой.

Но нет, тот, третий, что находился чуть в стороне от остальных, прижался спиной к стене, всматриваясь в темноту, держа мачете перед собой, и скаля зубы, то ли от страха, то ли от ярости.

«Их осталось полтора человека», — обрадовался я, чувствуя, как бешено стучит сердце.

Чирук, получивший удар по голове, лежал лицом вниз на каменных плитах, нелепо раскинув руки. Другой, прижав к груди наполовину перерубленную руку, стоял на коленях и водил другой по полу, пытаясь обнаружить оброненное оружие.

Мой новый удар пришёлся ему куда-то в шею. И снова я метнулся назад, потому что в честном бою одолеть последнего оставшегося в живых, у меня получилось бы вряд ли. На некоторое время мы оба застыли, только все отличие было в том, что я его видел, а он меня нет, и чирук это понимал.

— Ну что, брат, страшно? — зачем-то спросил я, хотя и сам особого мужества не испытывал.

Чирук от звука моего голоса вздрогнул. Затем, взревев на низкой ноте, одним прыжком оказался на освещённой полоске пола, сделав приглашающий знак рукой: покажись, мол, из темноты, если считаешь себя мужчиной.

И я вышел. Вышел, потому что понимал — иначе нельзя. Иначе всю оставшуюся жизнь я не смогу себя уважать. Видно же, что чирук тоже боится, чтобы там не говорил о них навигатор Габстел. И все же он смог преодолеть свой страх, чтобы если уж и погибнуть, то как мужчина.

Взревев еще раз, чирук нанес удар со всего замаха, отведя руку далеко за спину и вкладывая в удар вес всего тела.

— Раз! — выдохнул я, постоял мгновение, и присел рядом с мертвым телом рухнувшего на пол дикаря, отбросив не нужную теперь уже саблю в сторону.

«Все-таки ты великий учитель, Аделард, — думал я, глядя, как ширится лужица крови, вытекающей из разрубленной головы чирука. — Пусть ты и успел дать мне только азы».

Затем встал на ноги, и обыскал тела в поисках чего-нибудь съестного. И надо же нашел, пусть и не так много, как мне хотелось. Узкие длинные полоски вяленного мяса показались мне таким изысканным блюдом, до которого искусству нашему Пустынному льва ох как далеко. И самое главное, они долго не заканчивались: отгрызешь кусок, и жуешь его долго-долго. Казалось бы, и глотаешь, а все равно остается полный рот. Блаженство.

Так, с набитым ртом и осматривал доставшиеся мне трофеи, одновременно прислушиваясь и к звукам, доносящимся из дыры в стене, и пытаясь услышать шаги поднимающихся снизу башни своих. Первым делом подобрал фонарь, выглядевшим так, словно его изготовили только вчера, и исправно работающим.

«Отдам его Аделарду, в благодарность за ту науку, что в последнее время не раз спасла мне жизнь. Захочет — оставит его себе. Нет — за такой фонарь можно выручить немало золотых ноблей», — решил я.

Затем осмотрел все три мачете. Почему-то мне вспомнился Опситалет, и маленький, похожий на шарик Гаруэл Кнофт. В Опситалете дело у него поставлено на широкую ногу. Есть и собственные железные рудники, и плавильни, и фабрики, выпускающие, в том числе, и оружие. Именно его клеймо — выписанные красивой вязью буквы «ГК» в обрамлении затейливого орнамента, я и пытался увидеть на лезвиях мачете. Ничего подобного на них не оказалось, хотя это совсем не значило, что оружие принадлежит не ему.

Наконец, откуда-то снизу послышался негромкий гул голосов, а затем показались и люди из команды «Иоахима Габстела», а вместе с ними и Обст. Навигатора Габстела несли на распоротой по швам мешковине, и казалось, он был в беспамятстве. Но когда его осторожно положили на пол, он открыл глаза, поймал мой взгляд, и неожиданно подмигнул.

— Ну как вы тут без нас, капитан? — жизнерадостно поинтересовался Тлисор, как будто добраться до корабля нам осталось раз плюнуть.

— Не скучал, — пожал я плечами.