Путь небес. Преодолевая бурю

— Принять челнок, — велел Шибан командиру фрегата. — Я встречусь с ней в носовой башне.

Гостью он ждал в одиночестве, над фасадом громадного капитанского мостика. Через узкие смотровые щели он видел фрагменты передних палуб, вытянутых, как на всех кораблях такого класса, ребристых и уставленных орудиями. Легионер бродил по каменному полу между стенами, покрытыми чогорийскими рунами. Одну из переборок рассекала длинная вертикальная трещина — последствие нагрузки на корпус, перенесенной во время бегства от Детей Императора. Возможно, ее успеют залатать до новой операции флота, но, скорее всего, разлом станет еще одним напоминанием о боях среди сотен других.

Женщина прибыла довольно скоро. Как и всегда, она деловым шагом преодолела дорогу от ангаров в сопровождении почетной охраны из воинов братства. Легионеры встали на пороге, поклонились и закрыли дверь, оставив Шибана наедине с гостьей.

Она выглядела болезненно истощенной. Терранка всегда была худощавой, но теперь с нее чуть ли не спадала униформа. Седоватые волосы побелели, морщинки возле губ собрались темными складками.

— Сы-Илия, — низко поклонился Шибан.

В ответ Раваллион отсалютовала знаком аквилы.

— Тахсир.

Затем она осмотрела броню легионера сверху донизу, словно мать, разглядывающая непоседливого сына.

— Всегда удивлялась, почему они не покрасили доспех в белый цвет?

— Я так попросил, — объяснил Шибан. — Это не мои латы, а машина.

— Ох, чогорийцы и машины, — улыбнулась Илия. — Вы же используете сервиторов. Странствуете на звездолетах.

Хан постучал латной перчаткой по груди:

— Если механизм здесь, другое дело.

— Но зачем отказываться от цветов легиона?

— Я вернусь к ним. Когда вновь смогу носить силовую броню.

Гостья промолчала.

— Итак, с чем вы пришли, генерал? — Шибан придерживался дружелюбного тона. — Разве вас не отвлекает тысяча важных вопросов? Мы ведь по-прежнему неорганизованная толпа, не так ли? Наверняка есть дела, требующие вашего присутствия.

— Я прибыла немногим раньше тебя, — ответила Илия. — Задача у меня одна: обеспечить проведение сбора. — Она оглядела рубцы сражений на стенах комнаты. — Судя по всему, без работы не останусь.

Белый Шрам тихо усмехнулся:

— Что бы мы без вас делали, сы?

— То же, что делаете сейчас. — Когда-то ее голос был не таким жестким. — Убивали себя без причины. Растрачивали силы, которые пригодились бы в другом месте.

Шибан больше не улыбался.

— Простите, я не понял вас.

— Ты все прекрасно понял.

— В последней битве я потерял братьев. Никогда бы не приказал им пойти в бой ради недостойной цели.

— Возможно, раньше было так. — Раваллион смотрела прямо в глаза хану, не отводя усталого взгляда. — Теперь ты сражаешься без передышки. Ты готов воевать, пока не угаснут звезды, драться за вселенную, не ведая радости. Даже без приказов ты как-нибудь извернешься, найдешь врагов и погонишься за ними.

— Вы описываете суть воина, — сказал Шибан.

— Прежде ты был кем-то еще.

— Все время, что мы знакомы, — произнес хан, вновь указывая на свой экзоскелет, — я был только этим.

— Мне говорили, что раньше ты жил по-другому.

— Сы, со всем уважением, я повторю вопрос. Зачем вы пришли?

Илия так же пристально взирала на него. Возможно, ее тело ослабло, но дух явно остался прежним.

— Ты знаешь, что Каган созовет ханов на курултай. Как и все прочие, ты выступишь там. Я пришла, чтобы просить тебя передумать. Дать ему другой совет.

Отвернувшись, Шибан подошел к смотровым щелям. Поршни в правой ноге защелкали — их пора было регулировать.

— Если вы думаете, что я в силах повлиять на решение Кагана, то ошибаетесь. Он сделает выбор заранее.

Раваллион зашагала следом, держась у локтя хана. Ее макушка доставала только до груди могучего постчеловека.

— Тахсир, я уважительно говорю с тобой, будь любезен отвечать тем же. У тебя есть сторонники по всей орду. Двадцать братств готовы пойти за тобой на войну против собственных нойон-ханов. Еще больше прислушиваются к тебе, обдумывают твои речи.

Шибан не перебивал. Когда-то хан находил голос Илии — обычный, чуть задыхающийся от старости, — почти ласковым. Теперь он казался визгливым.

— Мы уже больше года спорим на эту тему, — не умолкала гостья. — Бороться дальше или искать путь домой? Ты выступаешь за продолжение кампании, давишь на Кагана, давишь на братьев. Они помнят твои подвиги над Просперо и внимают тебе. Но настало время покончить с этим.

Хан улыбнулся без теплоты.

— У вас есть другой вариант? — сказал он. — Если да, назовите его. Если нет, что еще нам остается?

Легионер придвинулся ближе, глядя сверху вниз на тугой пучок ее волос. Он заметил, что у Илии во время жестов дрожали руки.

— Несомненно, теперь вы знаете нас. Мы даем обеты. Мы клянемся на крови погибших братьев. — Шибан чувствовал, как в нем пробуждается гнев, уже не засыпавший надолго. — Делаем то, ради чего нас создали, сы. Теперь я верю в это. Мы — возмездие, что свободные несут порченым. Мы — правосудие небес. Пока хоть один из нас способен держать клинок, врагам не будет покоя. И этого достаточно, ведь больше ничего не осталось.