Путь. Поиск Истины в Мире Лжи

Когда я потерял свою собаку, Роберто был рядом и поддерживал меня. Тогда он рассказал мне, что у него тоже была собака, с которой он жил один на природе многие годы, до того как она умерла. Он также по ней тосковал. Однажды, говоря об этом на одной из пейотных церемоний, я спросил его, что он думает по поводу реинкарнации души, надеясь, что когда-нибудь я узнаю свою собаку в каком-то щенке. Подумав немного, он ответил, что смотрит на это, как на дерево, которое дает плоды, несущие семена для роста новых деревьев. Для него реинкарнация была скорее чем-то вроде процесса передачи генетической памяти вида, чем перевоплощение индивидуальной души. Поделившись мыслями, мы долго молчали, дожидаясь рассвета, каждый думая о своем. Тогда я размышлял о хрупкости жизни и фатальности смерти.

В глубине души я был с ним согласен, потому что сам думал, что реинкарнация является процессом трансперсональным, что после смерти тела душа человека сливается с историей эволюции человеческой расы. Я чувствовал: идея о перевоплощении души была проекцией нашего эго, просто боящегося смерти. Конечно, было бы легче принимать потерю близких и родных, а также думать о своей смерти, опираясь на идею перевоплощения, но с другой стороны, болезненная, но отрезвляющая реальность могла послужить нам постоянным напоминанием о ценности жизни, смыслом которой была сама жизнь.

Спустя какое-то время после моего опыта работы в Мексике я узнал о том, что уичольская традиция являлась предметом академического изучения и исследовалась этнографами и антропологами с конца 19-го века. Одним из первых был Карл Лумхолц, норвежский исследователь и член научного сообщества. Он отдал пять лет своей жизни, путешествуя по Мексике и документируя полевую работу в разных регионах, включая Тепик, посещая уичольские поселения в Тукспане, которые находились в пятнадцати километрах от Амапы. Здесь профессор Клементе Мейган, известный археолог, антрополог и профессор Университета Лос-Анджелеса (UCLA), проводил раскопки. На его курсы Карлос Кастанеда был записан еще студентом. Весной 1959 года сотрудники университета участвовали в широких раскопках в Амапе, археологическом комплексе культуры ацтеков в штате Наярит, в Мексике. Тогда профессор Мэйган осознал необходимость погружения в коренную культуру Мексики, которая, на его взгляд, была обречена на исчезновение, поглощаемая современной цивилизацией. Первая книга Кастанеды «Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки», 30-й юбилейный выпуск, начинается с благодарности автора Клементу Мэйгану за вдохновение на полевую работу.

Еще несколько значимых ученых изучали жизнь индейцев уичоли. Так, Роберт Зинг задокументировал мифологию народа в Тукспане в 1934 году. Питер Фарст, профессор антропологии, детально исследовал и позже описал жизнь индейцев в Мексике, открыл первую экспозицию уичольского искусства в музее естественной истории в Лос-Анжелесе в 1968 году. Кроме этого, в 1966 и 1968 годах Питеру Фарсту посчастливилось принять участие в пейотном паломничестве в священную пустыню Вирикута под руководством уичольского пейотеро, шамана Хосе Бенитеза Санчеса. Тогда он снял часовой документальный фильм под названием «В поиске нашей жизни: охота на пейот Уичольских индейцев Мексики», который сразу стал образовательным пособием в UCLA, студентом которого был Кастанеда. Уестона Ла Бар защитил докторскую диссертацию о пейотной религии в престижном университете Йела в 1937 году. Он писал о том, что культура уичолей является единственной культурой доколумбовой Америки, дошедшей до наших дней в своей оригинальной форме.

Опираясь на научные труды вышеупомянутых исследователей, становится очевидно, что уичольская культура является единственной в Мексике, целиком сохранившей свою древнюю пейотную традицию в оригинальном виде, невзирая на принуждение католической церкви к обращению уичолей в другую веру. Так произошло с индейцами яки, которые пали перед идеологическим натиском.