Путь разрушения

Облик и одежда Каана были такими же, как и прежде, если не считать пыли, грязи и крови — следов недавней битвы. Но теперь Гитани видела его безумный взгляд: глаза, дикие и широко распахнутые, горели огнем и прямо светились, будто кристаллы на стенах. Эти глаза пробудили воспоминания о той ночи, когда она застигла Каана врасплох. Той ночи, когда ей было видение о возвращении Бейна.

Тогда Каан предстал перед ней исступленным и взъерошенным, испуганным и растерянным. В тот краткий миг женщина увидела, кто он на самом деле: лжепророк, уверовавший в собственные выдумки. В следующий миг это мимолетное видение исчезло и было забыто.

Но теперь воспоминания нахлынули вновь, и Гитани поняла, что предводитель Братства — сумасшедший. После прибытия джедайских подкреплений и внезапного разгрома что-то в Каане надломилось. Он вел их на верную смерть, но никто этого не понимал.

Гитани не осмелилась заявить о своих догадках вслух. Не здесь, в пещере, где Каана вновь окружали фанатично преданные сторонники. Она хотела было скрыться, тихо ускользнуть в темноту, куда не доставал свет фонарей, и избежать ужасного конца. Но не успела: повинуясь приказу Каана, толпа хлынула к вождю и вынесла ее вперед.

— Подойдите сюда. Ближе. Становитесь в круг. Образуйте кольцо власти.

Женщина почувствовала, как он крепко схватил ее за запястье и подтащил к себе, прижавшись всем телом. Даже в холодном воздухе пещеры его прикосновение казалось ледяным.

— Становись рядом, Гитани, — прошептал Каан. — Испытаем вместе экстаз от предвкушения победы!

Громко он произнес:

— Возьмитесь за руки. Мы должны объединить наши мысли.

Пальцы его правой руки обвились вокруг ее левой. Хватка была холодной, как лед, и крепкой, словно дюрасталь. Один из ситхов взял ее за другую руку, и Гитани поняла, что всякая надежда на побег испарилась.

Каан запел.

* * *

Гитани была не единственной, кто почувствовал, что с повелителем Кааном что-то неладно. Повелитель Копеж также поддался всеобщей эйфории, узнав о ментальной бомбе. Он радовался вместе со всеми, когда Каан объяснил, как бомба уничтожит джедаев и навеки заточит их духов в ловушке. И с радостью отправился в пещеры вместе с братьями.

Со временем, однако, его запал угас. Копеж вновь начал мыслить рационально, и теперь план казался ему чистым безумием. Они находились в самом эпицентре будущего взрыва. Любое оружие, способное уничтожить джедаев, неизбежно убьет и их самих.

Каан уверял, что объединенная сила воли даст им возможность пережить взрыв, но теперь Копеж в этом сомневался. От этого обещания так и разило самообманом, порожденным отчаявшимся разумом, который не желал признавать поражение. Если Каан все это время знал о ментальной бомбе, почему же не воспользовался ею раньше?

Единственным логичным объяснением был страх перед последствиями.

Но если Каан в своем безумии забыл о страхе, то Копеж еще не настолько свихнулся, чтобы не бояться.

Остальные ситхи устремились вперед, повинуясь приказу Каана, но Копеж двинулся в противоположном направлении, против течения. Никто, похоже, не обращал внимания.

Каана окружала стена тел, почти полностью заслоняя свет фонарей. Тви'лек начал осторожно пробираться в полумраке назад, направляясь к главному входу. Несмотря на габариты, двигался он на удивление бесшумно. Не оглядываясь, он вошел в туннель, ведущий на поверхность, и ускорил шаги, лишь когда услышал, как братья затянули медленный ритмичный напев.

Бегство, конечно, было невозможным. К этому времени джедаи уже наверняка оцепили весь комплекс пещер. Вскоре они вступят в бой с солдатами армии ситхов. Попробуют пробиться сквозь баррикады, чтобы настигнуть Каана и закончить последнюю великую битву за Руусан. Копеж не знал, успеют ли они. В глубине души он надеялся, что успеют.

В конечном итоге, однако, он хотел лишь одного — сделать так, чтобы все это для него уже не имело значения. Он присоединится к защитникам на поверхности, чтобы дать джедаям последний бой. Смерть была неизбежна, — Копеж принимал этот факт как данность. Но вместе с тем он понимал, что лучше погибнуть от бластера или светового меча, чем оказаться в эпицентре взрыва ментальной бомбы.

* * *

Заклинание было простым, и после того, как Каан пропел его один раз, все Братство стало вторить ему. Они читали незнакомую мантру ровным, монотонным речитативом. Голоса отражались от стен, древние слова сливались с раскатами эха, которым отзывалась пещера.

Гитани чувствовала, как в центре круга начинает собираться мощь, подобная яростному вихрю, который кружился все быстрее и быстрее. В эту воронку затягивало ее мысли, разум, саму ее индивидуальность. Холодная сырость пещеры перестала ощущаться, голоса более не были слышны. Женщина уже не ощущала запаха плесени и грибов, которые росли в темных углах. Исчезло давление чужих рук, которые стискивали ее ладони. Последними растворились в воздухе отраженные отблески света и бледные огоньки фонарей.

«Мы едины. — Голос принадлежал Каану, но в то же время и ей. — Мы — темная сторона. Темная сторона — это мы».