Путь в бездне

Иногда Ганс переставал бояться смерти, словно естественное, инстинктивное чувство страха перед смертью, отмерло в нем. Бывало, что его начинали одолевать мысли о самоличном прекращении своей жизни, но в такие минуты он говорил себе:

— Ты крепкий парень, Ганс Вульф. Ты все выдержишь, только представь, что они вернуться. Вернутся.

Он представлял, что «Буря» возвращается и ему становилось легче ждать.

Шли месяцы.

Наконец Вульф решил.

Высадка на Планету стала для него очевидным и единственно правильным шагом. Совершив на «Громе» посадку, непременно рядом с «Бурей», он не станет, как распоследний кретин, открывать выходной люк и шляться по округе. Нет. Он испепелит все живое в радиусе километра от корабля, потом с помощью автоматических зондов возьмется за большие города, он вынудит власти или того, кто удерживает экипаж, вернуть землян. Заставит. В этом Ганс Вульф не сомневался.

Но для осуществления этого плана требовалось получить от бортового компьютера доступ к системам управления планетолета, а значит предстояло освоить пилотирование тяжелого «Грома».

Даже на автопилоте, компьютер, из-за имеющейся у него на этот счет директивы, отказывался отправлять «Гром», пусть и с пассажиром на борту.

Гансу Вульфу предстояло стать пилотом.

Он начал тренировки на тренажере, часами просиживал в учебном отсеке, слушая лекции компьютера, зубрил.

Первое время он отвлекся на учебу, ему стало интересно вникать в сложности управления и устройства космических кораблей. Освоение пилотирования предполагалось ступенчатое. С начала он должен был освоить навыки пилотирования «Тором» и орбитальной «Платформой», без этого компьютер не допускал его к материалам по планетолетам.

Вульф, как одержимый, взялся за учебу. Но прошло время и усталость дала о себе знать равнодушием. Слишком долгим оказался путь к получению возможности управлять планетолетом, долгим и трудным.

Ганс начал унывать, он буквально заставлял себя тащиться в учебный класс каждое утро, а случалось, что во время урока он вдруг переставал понимать то, о чем ему говорит компьютер.

Вернулся забытый страх.

Его стали пугать коридоры, особенно приоткрытые двери в отсеки, казалось, что кто-то сидит в них — чужой, не обнаруженный.

Вульф окончательно обжился на одиннадцатом ярусе в учебных помещениях, устраивал экспедиции в пищеблок за продуктами, набирал упаковки пайков, предназначенные для тех, кто несет вахту, и не выходил в другие ярусы жилого комплекса «Странника», пока голод снова не гнал его в пищеблок.

Туалет и душ находились в самом конце одиннадцатого яруса.

Как-то раз Вульфа посетила смешная, на первый взгляд мысль, но придя, она больше не оставляла его — один ли он на корабле? Может ли кто-то чужой находиться рядом, прятаться, где-то в отсеках, или даже наблюдать за ним? К примеру то, что явилось причиной выхода из строя Ч-систем, когда ценой жизни шестерых человек экипажу удалось уцелеть.

Невидимое, неуловимое.

Что-бы прогнать эти мысли, Ганс старался больше времени уделять обучению, но перед сном он непроизвольно возвращался к тому, отчего пытался уйти.

Он назвал их — Они.

Они — это незримое чужое присутствие на «Страннике».

Теперь Вульф стал бояться не только пустых коридоров, но и тот момент, когда ложился спать и закрывал глаза. Именно тогда они могли, наклонясь, заглядывать ему в лицо…

Это было по-настоящему страшно, так страшно, что дыхание замирало, а тело цепенело.

Что Им, от него надо? Зачем Они здесь? Знают ли Они о его догадке?

— Ты — крепкий парень, Ганс Вульф. Это просто бред.

Играют с ним?

— Никого, кроме меня, на корабле нет!

Играют. Кроме агрегатного отсека, Им прятаться негде.

Ганс запросил компьютер на предмет тотального сканирования звездолета и ответ был ожидаемым — на «Страннике» имеется только одно живое существо, это он — Ганс Вульф.

Кто-бы сомневался. С Ними, не все так просто.

Может Они прицепились к людям еще на Ледовой и лишь теперь вышли из потаенных, темных мест корабля, выползли…

— На корабле нет потаенных мест! — Громко произнес Ганс: — Нет темных углов!

Он находился сейчас в учебном классе — небольшом, ярко освещенном отсеке, откуда предварительно убрал все столы и стулья, оборудовал отсек под свою спальню, сидел на упругом матрасе, сжимая в руках тонкое одеяло.

— Только я.

И лег, укрылся с головой и даже теперь не решался закрыть глаза…

… Он вдруг услышал обычный девичий смешок.

Беззлобный.

Ганс рывком сел на своем матрасе, вслушиваясь в тишину отсека.

Ничего.

Но он знал — «Они» вышли.

Вышли.

И еще. Ганс Вульф осознал, что допустил большую оплошность. Во-первых, у него не было с собой оружия — никакого, а во-вторых, двери на этом ярусе вряд ли можно назвать надежными. Надежными во всех отношениях были входные люки в командный и штурманские отсеки — броня!

Смех не повторялся.

— Ты, крепкий парень, Ганс Вульф, — прошептал он себе: — Это надо сделать.

В командном отсеке хранилось оружие, которым никто и никогда не пользовался — запертые в сейфе четыре лазерных пистолета. Но до командного отсека четыре яруса.

— Ты сможешь.