Путь в бездне

— Тьфу. Нашел место. — Жар брезгливо отвернулся и тут, увидев Склима, ощерился радостно: — Видал? Дела-а-а!

При этих словах, крупное красное лицо Жара расплылось в счастливой детской улыбке.

Столпившиеся рядом прохожие обсуждали случившееся — женщины осуждающе, мужчины с мрачным пониманием в глазах.

Водителя рвало.

Громко.

— Давно это? — спросил Склим, кивнув на смятое крыло машины.

— Блюет-то? Да вот только что…

— Авария давно произошла? — Склим с интересом следил за эволюцией на лице Жар Дара.

— А-а-а, это! Нет. Представляешь, сплю я, значит…

— Протокол сами составите, — перебил его Склим, посмотрев на водителя.

Мешковатые черные брюки водителя сильно натянулись на его заднице, открывая вид на верхнюю часть белых полушарий.

— Капитан уже у себя? — Склим снова посмотрел на Жара.

— В управлении еще. Не вернулся, пока. Наверное, крепкий нагоняй получает от начальства. Дело Точ Киха полная безнадега. Премию за прошлый месяц капитан нам урезал, и в этом — урежет. Надеюсь, что ему сейчас так-же хорошо, как и этому, вот, — и Жар Дар кивнул в сторону водителя.

Склим усмехнулся и добавил к сказанному Жаром, свое:

— Нет, не так. Ему должно быть еще лучше, гораздо лучше.

Жар Дар затрясся от смеха, и почти все стоявшие поблизости зеваки оглянулись в его сторону.

— Ладно, у себя буду, — произнес Склим и направился к крыльцу участка.

Поднявшись на крыльцо и, взявшись за железную дверную ручку, он машинально оглянулся и посмотрел на улицу, и все еще улыбаясь, увидел их.

Их было двое.

Одинаково одетые в серые клетчатые костюмы поверх белоснежных рубашек, таких-же серых широкополых шляпах и черных, начищенных до блеска, ботинках.

Они всегда одевались во все новое, «с иголочки», и ходили слухи, что у агентов обоих департаментов на сей счет — пунктик. Якобы они никогда не одевали второй раз ту одежду, в которой были в черных кварталах.

Пунктик.

И всегда серо-клетчатые.

За свою службу, Склим видел их всего-то несколько раз и всегда такими.

Не местные.

Местные не имеют такого лоска.

Столичные, из самой Блестающей Выси.

Агенты департамента дознания или юстиции. Впрочем, для него разницы в этом никакой не было.

Один агент был гладко выбрит, другой, который повыше — носил небольшие стриженные усы.

Они шли твердой решительной походкой вымуштрованных офицеров — не шли, а маршировали. Один из них закурил папиросу.

Черные ботинки при ходьбе весело сверкали новеньким лаком.

Без машины.

Чтобы не привлекать внимание.

Склим усмехнулся.

Да у вас, ребята, на лбу написано, кто вы такие!

Вряд ли на задержание они пошли бы пешком. Уже хорошо. Быстро сработали. Проследить путь Ланиной — дело техники, а когда вышли на вокзал отправления…

Молодцы.

Дальше совсем просто.

Склим почти явственно увидел лицо Толстой Ща, когда ее спросили о «девице».

И рисунок показали. Как-же без этого? Толстая Ща, наверное, с радостью поведала «господам», где и с кем она видела упомянутую особу последний раз.

— Есть у нас полицейский, под лейтенант Склим Ярк, он даже о-о-очень хорошо ее знает!

Слова, конечно-же, были другие, но смысл тот-же.

Склим вынужден был признаться самому себе в том, что в случае его ареста, арест пришельцев станет делом скорого времени, а вместе с ними и Фолка, и Тосии Вак с Эволом Кюмо.

Склим не боялся боли, всякое доводилось терпеть, но что ты можешь знать о боли, пока тебя не коснулись пытки?

В департаменте дознания песни поют даже немые.

Он понял все это за несколько секунд, пока смотрел на приближавшихся агентов. Они подошли к полицейскому участку — один остановился в нескольких метрах от крыльца, смотрел на Склима (смотрел прямо, неотводя глаз), другой, сказав что-то напарнику, шагнул к толпе.

Склим достал пачку папирос, вынул одну, и закурил от своей бензиновой вонючей зажигалки.

Тот агент, что в упор рассматривал Склима, продолжал курить, держа папиросу в правой руке.

«— Правая рука — это хорошо, господин офицер,» — подумал Склим и, стараясь выглядеть спокойным, слегка развернулся, чтобы скрыть от агента свою правую сторону и левой рукой, демонстративно стряхивая пепел с папиросы, он опустил правую руку к кобуре на поясе.

— А-а-а, Склим-то? — услышал он из толпы радостный голос Жар Дара: — Да, вон он на крыльце стоит.

«— Глупость какая-то», — успел подумать Склим.

Его короткоствольный «До-До-45» удобно лег в ладонь, палец коснулся курка.

Старый друг До-До — не оставит вам ни одного шанса.

Оба агента двинулись в его сторону уверенно, целенаправленно, и в их отточенных движениях и окаменевших лицах, обозначилась угроза.

Тот, что курил, еще держал папиросу в руке.

Склим большим пальцем взвел курок и услышал тихий металлический щелчок.

Вы все еще курите, господин офицер?

Расстояние между ним и агентами быстро сокращалось.

Они приблизились. И ни одной помехи.

Склим словно раздвоился: один он — смотрел на происходящее, как сторонний наблюдатель, а другой — действовал. Склим до конца не верил в то, что происходило с ним сейчас.

Все.