Путь в бездне

Белая краска на окнах не давала что либо увидеть, кроме мутных теней решеток.

Послышались короткие команды, топот ног и, спустя пару минут, заревели моторы автобуса и машин у ворот.

— Пошел! — раздался чей-то далекий крик.

Что-то со скрежетом зашумело и они медленно поехали.

— Что думаешь? — тихо спросила мужа Алла Кофман.

— Не знаю. Что-то произошло. Посмотрим. Наверное беда. Им нужен корабль. Столько лет нас тут мариновали, а теперь — собирайтесь. У них не было пилота, а теперь, видимо он появился.

— Думаешь они взяли Сергея?

— Всю жизнь не пробегаешь. Поймают.

Он не хотел пугать ее. Не говорил того, что думал об этом внезапном отъезде. Вероятность того, что Сенчина все таки поймали, была крайне высока, в противном случае объяснить происходящее, Герман не мог. Властям нужен пилот, без него корабль бесполезен. И пилота они трогать не будут — это факт. Но есть и другие методы воздействия, особенно, если под рукой имеются люди, дорогие этому, самому пилоту. А вот с ними церемониться не станут.

Он не сомневался, если так, то будут резать на куски. Хотя реальное положение дел он, конечно-же, не знал.

Автобус набрал скорость, сидящих на скамейках качало.

Ехали около часа, молчали.

Наконец автобус замедлил движение, перевалился через какое-то препятствие и, свернув направо и проехав еще около минуты, остановился.

Мотор чихнув, заглох.

До Германа донеслись неразборчивые крики снаружи и спокойный ровный голос водителя автобуса, сидевшего за глухой железной перегородкой.

Дверь открылась.

Снаружи стоял полковник Ххок.

— Выходим, — сухо произнес он и отошел в сторону.

Сначала из автобуса вылезли офицеры охраны, те, что сидели у выхода, следом за ними экипаж «Странника».

Герман огляделся.

Они находились внутри большего помещения, вроде ангара, с высоким железным потолком. Окон в помещении не было. Тусклые электрические лампочки, висевшие вдоль потолка, лили вниз мутный желтый свет. В метрах десяти от стоявшего автобуса, призрачно отсвечивала кирпичная стена с приоткрытой дверью, у которой стояли четверо офицеров.

За дверью горел свет.

— Пошли, — сказал полковник Ххок и направился к приоткрытой двери, остановился у нее, давая пройти сперва трем офицерам, а потом пленникам.

Герман вошел в узкий коридор, где из-за малого пространства, свет тусклых ламп казался ярче. Оштукатуренные стены, потрескавшиеся, местами являли взгляду ровную кирпичную кладку.

Метров тридцать прошли до небольшой комнаты, со стульями вдоль стен.

Полковник жестом руки указал на стулья и пленники, не говоря ни слова, сели на них.

В стене этой комнаты была закрытая деревянная дверь, возле которой встали полковник и трое офицеров, еще четверо офицеров остались стоять у выхода в коридор.

Полковник вынул из нагрудного кармана круглые часы на блестящей цепочке, посмотрел на циферблат и сказал:

— Подождем.

Прошло еще около двадцати минут.

И вот, далеко в коридоре, послышались голоса, и по мере их приближения, Герман начал различать слова говоривших.

— Господин полковник объяснит.

— Вы вырвали меня в самый неподходящий момент. Меня — старшего офицера, как какого-то… Сегодня-же сообщу господину министру!

В проеме двери появился Семен Кисловский — новенький синий мундир полковника от науки был безукоризнен, начищенные до блеска черные ботинки, играли бликами.

Герман узнал его сразу.

Последний раз он видел Кисловского года три назад, когда их, пришельцев, собрали в здании администрации тюрьмы — усадьбы. Кисловский старался тогда выглядеть этаким бодрячком, но получалось это у него плохо. Он целый час мямлил, что-то, о «сотрудничестве» и о «будущих благах».

Герман показно, с равнодушным видом смотрел на вошедшего полковника от науки.

Тот, увидев экипаж, смутился, но быстро взял себя в руки, козырнул перед полковником Ххоком.

— Здравия желаю, господин полковник.

Ххок не потрудился козырнуть в ответ, только сказал:

— И вам не хворать. Долго добирались, полковник.

— Дороги отвратительные, — от недавней строгости Кисловского не осталось и следа: — Потом, колесо прокололи.

Полковник Ххок посмотрел на Германа и сказал:

— Василий Юрьевич, пойдемте, потолкуем немного.

Они вышли в коридор и Ххок подал стоявшим там офицерам знак, оставить их наедине. Офицеры молча козырнули и удалились в самый конец коридора, где остановились, поглядывая на беседующих.

— У меня нет времени, Василий Юрьевич. Но для этого разговора… — полковник Ххок говорил спокойно и даже душевно, с нотками дружеской теплоты в голосе: — Хочу вам сказать, что вы проиграли.

— Не понимаю вас, полковник.