Путь в бездне

Усатый агент начал медленно доставать из кармана пиджака правую руку, и он заметил, как дернулась его верхняя губа и, резко повернувшись, Склим выбросил вперед руку с пистолетом.

— Ба-бах!

Два выстрела срослись в один громкий хлопок.

Пуля усатого агента обожгла Склиму правое предплечье, но зато его пуля точно нашла цель. Усатый отлетел назад, раскидывая руки в стороны.

Второй агент потерял всего лишь секунду и, бросив окурок, дергал что-то в кармане своего пиджака.

«До-До» в руке Склима громыхнул второй раз и агент, так и не вытащив руку из кармана, повалился в метре от своего товарища.

Все произошло быстро.

Дрогнувшая толпа у дороги огласилась женским визгом, начала рассыпаться в стороны. Двое полицейских присели (стоять остался лишь Жар Дар), схватились за оружие, которое еще надо было достать из закрытой кобуры.

Держа их на прицеле, Склим крикнул:

— Спокойно, ребята.

Он попятился спиной к двери, открыл ее левой рукой и ввалился в прихожую участка. Закрыв дверь, он задвинул железный засов.

Все.

Сделано.

Теперь события пойдут сами по себе.

По всей правой руке разливалась ломящая пульсирующая боль, и как эхо отдавалась в грудь, рука почти не слушалась его.

Чуть ниже правого плеча, темно-синяя ткань полицейского мундира имела небольшое рваное отверстие, в котором виднелась намокшая от крови, подкладка. Кровь стекала вниз, до самых пальцев правой руки и капала с рифленой рукоятки пистолета на пол.

Сделано.

Он переложил «До-До» в левую руку, оглянулся на холл — прямо напротив дверь черного входа была закрыта. В самом участке, кроме него, никого не должно быть.

— Засранцы. — Склим поморщился от боли и перешел к узкому зарешетченному окну.

На окнах участка решетки, так что пробраться сюда по-тихому у них не получится.

Рукояткой пистолета Склим одним ударом разбил стекло, прижался спиной к стене, на случай меткого стрелка с улицы.

Стекло осыпалось на дощатый пол, пропуская в помещение голоса людей и звуки машин.

— Эй, Склим!

Голос Жара.

Склим усмехнулся, крикнул:

— Чего тебе, Жар?

— Ты это… Не стреляй, Склим. Какого ты…

— Склим сдавайся, — это уже кричит ему Рембе Оуп: — Выброси пистолет в окно и выходи — руки над головой.

— Склим, ты их убил, — голос Жара начал срываться в хрип и он натужно закашлялся.

— Туда им и дорога, Жар.

— Слушай, — продолжал кричать Жар Дар: — Это все из-за Ирги? Это из-за развода-то? Склим, они просто упекут тебя в психушку и все.

Склим громко рассмеялся, крикнул в ответ.

— И все?

Он услышал, как Жар тоже посмеивается, а может это ему послышалось.

— Ты слышишь меня?

— Слышу. — Склим поморщился от боли.

Его начало мелко знобить.

— Не лезь сюда, Жар, — крикнул он: — Сиди, где сидишь, парень.

Он глянул вниз на кисть правой руки — кровь густеющими наплывами покрывала костяшки пальцев, вытекала из-под рукава.

— Склим, сдайся сейчас, пока не приехали департаментские. Не хочу, чтобы тебя пристрелили, Склим. Хочешь, пойду к твоей Ирге и скажу ей, какая она паскуда…

— Ты — добрый парень, Жар, — он усмехнулся, глядя в разбитое окно на зеленеющие ветки ближайшего тополя: — Она не поймет.

— Так это значит из-за нее? Ну, что я говорил?

Последнее Жар сказал, видимо кому-то, кто находился с ним рядом.

Вот и улетел.

И дым и грохот и огонь.

— А все-таки я еще ничего. Два выстрела и оба в «яблочко», — пробормотал он.

Осталось шесть патронов.

Агенты мертвы, а значит у пришельцев будет время уйти. Район тут небольшей, через пару часов все узнают о происшедшем, а уж чтобы сложить два и два, особых способностей не надо, поймут.

Склим высунул левую руку в ощетинившейся осколками стекла оконный прем и трижды выстрелил вверх.

— Бах-ба-бах!

Больше шума — больше разговоров.

— Эй, ты чего это, Склим? Твою…

— Не суйтесь ко мне.

Три патрона в барабане.

У него в кабинете в сейфе еще четыре упаковки патронов к «До-До» и полицейский карабин. А карабин, я скажу вам — это вещь!

Он мог видеть со своего места деревянный столб навеса, с лохмотьями облупившейся синей краски, часть толстого ствола тополя и свисающую вниз ветку, с яркими в солнечном свете, зелеными листьями.

Глядя на листья он вспомнил, как в такой-же вот солнечный день, шел с еще маленьким сыном по тротуару, держа его за руку, шел размеренно и неспеша.

— Сынок, сынок. Так получилось.

В тот день, шагая по залитой солнечным светом улице, он был счастлив.

— Я был счастлив.

Боль становилась сильнее.

Патроны в кабинете.

Склим отшатнулся от окна и начал пятиться назад, когда услышал за своей спиной бесцветный голос Ку Фина:

— Брось ствол, руки за голову!

Склим замер.

Черный ход…

Жар — ленивый, сукин сын, закрыть дверь, значит ее запереть!

Недавнее видение из прошлого опять напомнило о себе тоскливым чувством.

— Сынок, сынок, — он покачал головой.

— Я тебе не сынок, сука, — отозвался за его спиной Ку Фин.

Он усмехнулся, сказал Фину:

— Да. Ты — сука.

Склим прыгнул в сторону, разворачиваясь лицом к противнику, и в грохоте, дыме и огне, получил пулю под левые ребра. Падая, как во сне, он видел свою левую руку с пистолетом, поднятую влево и вверх.