Путь в Сэльму

Луд, Клясень с Тириной и Мирон неподвижно замерли в оцепенении от такого резкого поворота событий. На мгновение у Мирона возникла мысль бежать, но тут же исчезла, ведь было понятно, что от такого громилы, идущего огромными шагами, не убежать.

Колени Мирона стали подрагивать от страха, а к Луду и к Клясеню немного вернулось самообладание.

Громила со своим всадником на плечах остановился напротив путников. Оба стали разглядывать вторгнувшихся в их владения незнакомцев. Наконец, крохотный всадник здоровяка, который называл себя Виклой, заговорил:

- Кто вы такие и что вам от меня надо, чужаки? – его громкий визг, казалось, режет ветки деревьев, - Вы, гнилые ублюдки, вторглись в мое жилье, в мой дом без приглашения, да я вас всех потоплю в этом же болоте, мерзкие никчемные обыватели! – обрушился он на них шквалом ругательств, постоянно расплевывая слюну, когда говорил.

- С каких пор мы здесь чужаки, в лесу? – первым решился ответить Луд, - И с каких пор лесное болото вдруг стало твоим именным домом, Викла? Мы не увидели здесь ни табличек с надписями, ни указателей, - он старался показаться бесстрашным и уверенным, но Мирон с Клясенем заметили в его голосе легкую дрожь, - Мы не смеем переступать порог твоего родного дома без приглашения, но твое жилье не показалось нам чьей-то собственностью. И даже если мы действительно обидели тебя, заставив врасплох в твоей берлоге, нет причины называть нас гнилыми тварями и ублюдками, Викла Поганый.

Луд, сам не понимая, как так у него получилось лихо и грамотно сказать, посмотрел на своих товарищей, ища в них восхищение, но увидел лишь страх в глазах Мирона и полную отрешенность в глазах Клясеня.

- Закрой свой вонючий гнилой рот! Ты, падаль! – продолжал плеваться и визжать Викла, - Это мой дом и моего брата! А вы живете в своих деревнях и городишках, в жалких домишках. Убирайтесь прочь, сопляки. Иначе познаете гнев Виклы Поганого! – в ярости он стукнул кулаком по голове здоровяка, которого назвал своим братом.

- Лес, - вдруг спокойно произнес Клясень и показал руками на стоявший вокруг лес, - Это лес.

Никто не понял, что хотел этим сказать Клясень, все застыли в тишине, как вдруг заговорил брат Виклы:

- А он прав, это лес, - в голосе его чувствовалось слабоумие, - Зеленый.

- А-а-а, бестолковый ты Дорик, не слушай этого вшивого бородача! - еще визгливее прокричал Викла, - Этот гнилой бродяга хочет отвлечь нас, обмануть и убежать.

- Никто не хочет вас обманывать, - невозмутимо продолжил Клясень, - Лес – дом животных, с когтями, хвостами, лапами, клювами, крыльями и клыками. Лес не может принять человека, если человек ему не понравился. А я, Клясень, дитя природы, чувствую, что лес вас не приглашал.

- А он прав, - вновь согласился со словами Клясеня здоровяк Дорик, подняв свои глаза вверх на брата, - Я не помню пригласительных открыток от леса. Лес нас не приглашал.

- Тупоголовый дуралей, - начал стучать по голове своего брата Викла, отчего тот зажмурился, - Ты за меня, а я за тебя, мы против них, не слушай этих хитрых и подлых людишек, им самое место на дне болота.

После этих слов коленки Мирона задрожали еще сильнее.

- А ты, леший, - обратился Викла к Клясеню, - Не смей мне указывать, кто кого куда приглашал! Лес – это мой дом, и я здесь хозяин. Сейчас я подожгу твою бороду, а пепел от нее заставлю запить болотной водой. А, нет! Я придумал лучше. Завяжу тебя за твою же бороду на высокую дубовую ветку, а потом подожгу! - он залился раскатистым хохотом.

Вдруг Клясень повернулся к Тирине, сидевшей у него на плече, что-то прошептал ей, после чего она ухнула, расправила крылья и улетела прочь.

- Уже нашептал своей пташке удирать? – насмешливо спросил Викла, в который раз оплевываясь, - Ее я хотел сварить на суп, ну да ладно, сварим суп из этого хряка! - он указал на Мирона.

- Мама! – дрожа от страха, провопил Мирон, - Он и вправду людоед!

Викла рассмеялся на его слова, широко отрыв рот и оголив свои желтые редкие зубы.

- Да нет же, конечно, трусливый простачок! До людоедства я еще не доходил. Какие же вы все все-таки жалкие, жители городов и деревень. Вы – толпа пугливых однообразных существ, живущих кучками, неспособные выжить в одиночку, вы просто никчемные мелкие муравьишки!

- Ты и сам бы пропал без своего брата, - сказал Луд, - Он и охраняет тебя, и добывает, судя по всему, еду, и, что самое скверное, возит тебя на себе, как трудовая лошадь. Да я бы на месте твоего брата давно повалял тебя хорошенько в грязи и побил.

Слабоумное детское лицо громилы Дорика погрузилось в задумчивость, его косые глаза сошлись и уставились на какую-то неведомую точку на болоте.

- Мы видим тебя сегодня впервые, Викла, - продолжил Луд, - Но уже усвоили, что от тебя страдают и животные, и люди, даже родные.

Вдруг издали послышался еле слышный топот. Не обратив на него внимания, Викла начал визжать на Луда: