Путь воина, учения просветлённого царя Гесара из Линга

Во времена великого Будды Шакьямуни Тибет именовали не иначе как «Далёкой землёй холода и тьмы». Он также был известен как «Земля ракшасов». Ракшасами, как правило, называют тех, кто питается сырым мясом. И традиция эта сохранилась до наших дней! В прошлом образ Тибета был пугающим для индийцев, поскольку они представляли себе тибетцев сущими каннибалами, питающимися одним лишь сырым мясом. Действительно, образ тибетцев в индийском сознании индийцев нельзя было назвать таким уж положительным. Он имел мало чего общего с приятным образом вегетарианской страны. Эта проблема актуальна и по сей день. Обыкновенно, встречая монаха, люди говорят: «Вы буддист, стало быть, вы вегетарианец». Таков образ в их уме, таково их естественное ожидание. Если вы буддист, то вы обязательно должны быть вегетарианцем, медитирующим, человеком предельно спокойным, добрым и обаятельным, непрестанно улыбающимся. Вы также должны разговаривать с растениями и крохотными насекомыми. В противном случае какой же вы буддист!

Во-первых, я верю в то, что духовные силы в Тибете действительно разительно отличаются от духа любой другой страны в силу экстремального ландшафта, климата и прочего. По сути всё в Тибете экстремально. Ничто и никто не сможет выжить в Тибете обычным образом. Обычный человек не выживет в Тибете. Надо быть кем-то особенным, чтобы суметь жить в Тибете! Тибет также населен множеством различных духов и демонов. Каждая гора, каждая река кишат ими. Каждое безлюдное место служит пристанищем какому-нибудь духу. Сущности эти также исключительно сильны и могущественны, что, в свою очередь, также обусловлено экстремальностью и исключительностью живущих там людей и духовной энергии этого места.

Поэтому, когда Буддадхарма начала проникать в Тибет, все эти силы восстали в едином порыве, пытаясь воспрепятствовать этому. Для всех этих сущностей приход Учения, способного даровать отказ от насилия, мир, мудрость и сострадание, воспринимался как вторжение чего-то враждебного и совершенно чуждого. Причина, по которой Будда называл Тибет «Землёй тьмы», была в том, что в эти земли никогда не проникал луч света мудрости и сострадания. Духи, населявшие эту землю, чувствовали себя так комфортно и уютно в этом тёмном и холодном углу мира, что сама идея о возможности попадания яркого луча света мудрости и сострадания в это пространство звучала для них скверной новостью.

Это можно сравнить с ситуацией, когда кто-то настолько привык к темноте, что начинает сильно любить её, боясь яркого света. Если всё, что такой человек знает, — это грубость, насилие и агрессивная возбуждённость, тогда сама возможность стать добрее, мягче и сострадательнее будет выглядеть для него весьма пугающе. Поэтому появление Буддадхармы в Тибете не сопровождалось радостным приёмом. Встреча отнюдь не была тёплой и радостной.

Первым мастером, посетившим Тибет, наиболее отважным сыном Индийской земли был кхенпо Шантаракшита, один из последних великих пандитов монастыря-университета Наланда. Забавно наблюдать, как прибытие Шантаракши-ты в Тибет осталось практически незамеченным и не встретило никакого сопротивления. Духи Тибета не сочли его визит достойным внимания, тем, о чём стоило бы волноваться. Так, Кхенпо прибыл в Центральный Тибет, в царство династии Ярлунг, и провёл там несколько лет. По просьбе царя Трисонга Децена кхенпо Шантаракшита спланировал и начал возведение первого тибетского буддийского монастыря в Самье. Кхенпо сам руководил зодчими, строившими этот храм, задуманный как копия монастыря, находившегося в Индии.

Негативные силы духов Тибета не совершали нападок на самого Кхенпо, потому что он их совершенно не заботил, но ночью они делали так, что к утру каждый камень, уложенный в основание монастыря в течение дня, оказывался на том месте, откуда был взят. За ночь они сводили на нет всю работу, проделанную днём.

Так продолжалось месяцами. Днём шло строительство для того лишь, чтобы ночью всё было разрушено до основания.

Глубоко опечаленный происходящим и преисполненный решимости ни за что не отказываться от надежды утвердить Буддадхарму в этой тёмной земле, Трисонг Децен стал проявлять признаки нетерпения, но спросил Кхенпо: «В чём проблема?» Кхенпо отвечал: «Могущественные демоны твоей страны противятся укоренению Буддадхармы в этой земле. Для них это будет означать окончание щедрых подношений, жертв и прочего. Во всём мире существует лишь один человек, способный усмирить этих духов». Так, Кхенпо рассказал царю о Падмасамбхаве, величайшем тантрическом будде, живущем на этой земле и способном покорить эти демонические силы. Он посоветовал Трисонгу Децену пригласить его в Тибет.

Падмасамбхава, зная, что вскоре ему предстоит путешествие в Тибет, прибыл из Индии в Непал. Он погрузился в медитацию в пещере Асуры. Это очень известная пещера, расположенная в местечке Парпинг, на окраине долины Катманду. Там, когда мне было 12 лет, я выполнил первый в своей жизни ретрит. А теперь там же, в Парпинге, построен второй монастырь традиции Рипа в Южной Азии.