Путь воина, учения просветлённого царя Гесара из Линга

Давайте представим себе, что отныне вы официально уполномочены быть безумцем. Тогда вы сможете сказать: «Теперь я не просто безумец, а у меня есть на этот счёт официальная бумага с печатью, сертификат безумца. Моё безумие легально и официально подтверждено».

Когда Падмасамбхава прибыл в Тибет, он сказал посланцам царя: «Отправляйтесь вперёд, не ждите меня, мне необходимо кое-что сделать, перед тем как я прибуду в царский дворец. Вы не можете сопровождать меня, потому что мне предстоит проделать нешуточную работу». И он вступил в противоборство с духами.

Прибытие Падмасамбхавы ознаменовало начало широкомасштабного сражения, в котором духи и демоны объединились, с тем чтобы препятствовать его проникновению в Тибет. Они знали, что если кто и представляет угрозу для них, так это именно он.

В жизнеописании Гуру Ринпоче рассказывается о том, как он усмирил все эти силы, настроенные против учения Будды, со временем превратив их в дхармапал, или защитников Дхармы, путешествуя с этой целью по всему Тибету в течение нескольких месяцев.

Большая часть защитников Дхармы прежде были духами, враждебно настроенными по отношению к учению, мудрости и состраданию буддийского пути. Гуру Ринпоче наставлял их, помогая постичь мудрость и сострадание, заключённые в их собственных сердцах и потоках сознания. В результате из их врагов они превратились в покровителей и защитников тех, кто практикует мудрость и сострадание.

Постепенно возведение монастыря Самье было завершено. Строительство теперь даже ускорялось в ночное время, поскольку силы объединились: духи работали ночью, а люди — днём, что позволило завершить строительство в течение пяти лет. Сто восемь великих марпа пандитов были приглашены из Индии и тотчас приступили к обучению тибетских детей искусству перевода текстов. Они открыли первую переводческую школу в Тибете, что позволило перевести на тибетский язык все основные тексты из собраний сутры и тантры. Ни один текст тантрической традиции не был оставлен без внимания.

Огромная волна перемен прокатилась по Тибету благодаря деятельности Гуру Ринпоче, кхенпо Шантаракшиты и марпа пандитов. За довольно короткий период времени Тибет радикально преобразился. Жестокие практики жертвоприношений были вытеснены мудростью и состраданием буддизма. Эпоха света и счастья воцарилась в Стране Снегов. Среди тибетских последователей Гуру Ринпоче двадцать пять стали наиболее известными и духовно реализованными учениками. Они вошли в историю как Двадцать пять учеников. Среди них была и госпожа Еше Цогьял, самая известная йогини Тибета.

Посещение Тибета

Самому мне довелось побывать в Тибете лишь однажды, надеюсь, не в последний раз. Я родился, вырос и получил образование в Индии. Поездка в Тибет была для меня довольно впечатляющим и глубоко эмоциональным событием, и, путешествуя, я представлял себе, как Падмасамбхава отправлялся в Тибет, впервые неся туда буддийское учение. После перехода непальско-тибетской границы снежные вершины Гималаев, простор дикой природы, тишина, суровый климат и довольно грубое воздействие внешних элементов, присущих этому региону, показались мне довольно негостеприимными. Могу представить себе всё остальное…

В то же самое время место это по-своему влекло. Оно словно приглашало в себя, в нём ощущались некая первозданность и совершенно невинная, будто застывшая, энергия. Это место приглашает вас прислушаться к своей тишине, ясности и открытости. Можно сказать, что одновременно это и очень неприветливая, и крайне манящая земля.

И конечно, вы испытываете нечто невообразимое, взойдя на величественные вершины Гималаев.

С территории Индии или Непала вы можете видеть Гималайскую гряду, но лишь издалека. Когда вы едете на машине по дороге, ведущей из Катманду в Лхасу, гигантские горы внезапно вырастают у вас на пути, и это очень мощное личное переживание. По сути, это волшебное место, но также оно может быть и исключительно угрюмым и давящим. Вы можете пуститься в пляс или умереть. Выбор за вами.

Тот факт, что Буддадхарма в конечном итоге укоренилась в Тибете, удивителен сам по себе. Удивительно, как такое совершенно враждебное, совершенно дикое и неуправляемое место могло стать идеальным сосудом для учения Будды, в особенности для его наивысшей формы, Ваджраяны. Я полагаю, что энергии этого места были столь грубыми и сырыми, что, для того чтобы прорваться сквозь них, потребовалась наиболее энергичная и острая форма прорыва, которой является только тантра.