Путь за семь городов (СИ)

— Ты стала нам другом, бросают ли друзей, когда они в беде? — Каталин потянула шнуровку плаща, почувствовав, что разговор явно затягивается. Она опустилась на одно колено, начиная расшнуровывать сапоги.

— Я не в беде, — в голосе Айкен не было уверенности.

— Да? — Каталин взглянула на нее снизу вверх, сдула выбившиеся на лоб из косы прядки. — Поговорим?.. Прости, я не обращала на тебя должного внимания слишком долго. Моя страсть к растениям должна иметь предел. Я позволила тебе укрыться среди грусти и печали, а влюбленные и не заметили, что ты не слушаешь их.

— В чем ты виновата? — Айкен склонила голову. — Совсем тебя не понимаю. Тимони больше нет, я оплакиваю свою любовь к нему. Разве это неправильно?

— Хочешь поговорить с ним? — Каталин наконец расправилась с сапогами и, подойдя к Айкен, тоже всмотрелась в дождь. — Если попросить Нака отправить нас к Рейниар, то она сможет разговорить его душу. Слова понять будет трудно — ведь это будет звон колокольчика.

— Душа стала колокольчиком, — вспомнила Айкен. — Кто такая Рейниар, почему колокольчик не звонит сейчас? — она искоса посмотрела на Каталин.

— Колокольчик поет лишь в саду Рейниар. Она не забирает его потому, что мы должны отвезти душу Тимони Ивисон, той девушке, что так любила его. Рейниар хранит души умерших. Мудрая и бессмертная, она живет в магическом отражении нашего мира и бережет нас… — Каталин пожала плечами. — О ней многое рассказывают, но мало кто знает на самом деле, отчего она такая, какая есть.

— И ты не знаешь? — Айкен уже готова была услышать новую легенду, из числа тех, что так прекрасно рассказывала Лайли.

— Нет, я не знаю, — Каталин усмехнулась. — Дело магов — знать легенды. И Знающих. Они могли бы рассказать, но я… только и могу, что говорить о растениях.

— Я уж надеялась, — Айкен разочарованно покачала головой.

— Зато могу сказать, что от твоей печали даже домашние цветы готовы потерять листья. Ведь они чувствуют и разделяют с тобой тоску.

— Разве? — теперь Айкен ощутила легкий укол стыда.

— Цветы все понимают, — Каталин повернулась к ней. — Пойми правильно, я не прошу тебя не грустить, но погружаться полностью только в тоску… Так ты не станешь счастливой.

— Не знаешь, куда могли отнести цветок, что стоял у меня в комнате? — Айкен не хотела продолжать разговор, но вспомнила, что сегодня утром цветок с подоконника в ее комнате забрала девушка. Лицо ее было взволнованным.

— Он заболел? Скорее всего, в оранжерею, что наверху, — Каталин протянула ладонь. — Хочешь, отведу тебя туда? Цветы с радостью поделятся с тобой и светлыми эмоциями. Они это умеют. Если будешь сидеть тихо и не шевелясь, то услышишь, как они поют, когда растут и открывают цветки.

— Никогда бы не подумала. Тогда покажи мне, пожалуйста!

Отступила ли тоска? Нет, но Айкен впервые внимательно прислушалась к тому, о чем ей говорили, пусть даже это были истории о цветах.

***

В открытое окно влетал ветер, ронял на светлый пол капельки влаги. Лайли смотрела на дождь, улыбаясь. Марафел сидел у стола и читал. Пожелтевшие страницы книги чуть подрагивали от забравшегося в комнату сквозняка. Лайли укладывала вещи, а Марафел давно справился с этим, потому и отдыхал, погрузившись в чтение.

— Знаешь, — голос Марафела был задумчив, он держал между пальцами страницу, точно не решил еще, перевернуть ли. — Хочу построить дом… но где?

— Хочешь знать мое мнение? — Лайли откинула тяжелые волосы за спину, обернулась к нему. — Возможно, поблизости от городского парка. Там есть пустырь, сплошь заросший высокими цветами… Каталин, верно, знает, как их назвать…

— Да, хорошее место, — кивнул Марафел. — Но у меня есть к тебе одна просьба, боюсь, ты можешь расстроиться, если я скажу.

— Какая же? — Лайли недоуменно нахмурилась. — Что такого можешь ты попросить, чтобы я расстроилась?

— Я должен все сделать сам, без помощи магии, — Марафел отпустил страницу, и она с шелестом легла на место.

— Это не обидит меня, — Лайли улыбнулась, подошла к столу, взглянула на раскрытую книгу. В ней были чертежи. — Я буду помогать тебе, только если ты попросишь, — она легко поцеловала его.

— Только так я смогу удостоиться имени мастера, — произнес Марафел тихо. — Благодарю, что понимаешь.

До сих пор им обоим порой снились кошмары, когда языки пламени разделяли, уничтожая все, к чему они так долго шли.

***

Каталин вела Айкен по оранжерее, рассказывая о цветах, укрывшихся под стеклянным куполом от осенней непогоды и зимнего холода. Здесь было светло от магических звезд, неподвижно зависших на самом верху, тепло, и цветы продолжали расти и цвести.

Айкен долго рассматривала миниатюрный пруд, где распустилась белоснежная лилия. Она никогда не видела таких прежде. Каталин же обернулась, ощутив внимательный взгляд.

Белоснежный конь с золотой гривой, заплетенной в многочисленные тонкие косички, молча смотрел на них.

— Ниа Бейби Нак, здравствуй, — поприветствовала Каталин.

— Мне совестно, что я исчез, даже не успев как следует поблагодарить вас, — конь фыркнул. — Отчего так печальна Айкен?

— Она тоскует по Тимони, — ответила Каталин, Айкен пожала плечами.