Путь за семь городов (СИ)

Лаон, Долинг, Алети и Миэки стали поближе друг к другу. Они были одиноки в этом мире. Что может быть ужаснее одиночества разумного существа, которое даже сказать никому не может, что оно разумное?

В ту ночь лошади решили, что сами должны спасти Ниа Бейби Нака…

***

Яркая звездочка среди бесконечной тьмы — теплая, пульсирующая, живая. Сперва она испугалась: столько темноты она еще никогда не видела, но постепенно привыкла — тьма оказалась неопасной.

Она мерцала ровным серебряным светом и двигалась, отчего-то решив, что направляется вперед, хотя здесь не было ни верха, ни низа, ни направления вперед, ни движения назад.

Вдруг прямо перед ней точно вышли из-за туч еще две звездочки. Обе казались такими родными и знакомыми, что она успела ощутить радость, но тут же мерцание одной из них стало мертвенно-серым, точно облако тьмы, среди которой они двигались, замутило спокойное сияние.

— Что с тобой?! — крик утонул в темноте.

— Его больше нет среди Света, — шепот едва долетел.

Тьма сгущалась…

Она остановилась в замешательстве и поняла, что эта изменившаяся звезда теперь удаляется, исчезает. А вторая звездочка, напротив, оказалась совсем близко, рядом, и утешающе подмигивала. Свет ее был нежным и ровным.

Она все же решила продолжить погоню за той почти потухшей звездой, но тут ее ослепило сияние двух светил. Одно походило на полную золотую луну, свечение которой отпугивало тьму, превращая черноту в невнятную серую массу. Второе сияло кроваво-красным, в нем клубилось пламя. Языки огня тянулись к светлому лику луны, но никак не могли подобраться к нему.

Звездочка попятилась, чувствуя, что ее вот-вот поглотит сила красного огня, но тут же поняла, что невидима для него. Зато светлая луна протянула луч, узкий и тонкий, точно хотела сказать «Лишь ты можешь мне помочь!»

— Я? — спросила она удивленно и услышала шепот:

— Вернись, вернись…

Тьма завертелась вокруг, сияние померкло, красный огонь исчез в темноте.

***

Утренний гомон птичьих голосов и свежий ветер разбудили Марафела еще до рассвета. Угли костра подернулись серой дымкой пепла, Тимони рядом не было. Марафел потянулся, радуясь предрассветному холодку, но потом сразу помрачнел — воспоминания захватили его.

Но что было делать теперь? Тимони не собирается останавливаться, и он, Марафел, совершенно не в силах противостоять ему. Что он может против мага, стоящего на пути Тьмы? Что он может один, без Лайли, без Каталин?

— Малыш? — новый Тимони появился неожиданно, заставив Марафела вздрогнуть. — Отчего ты хочешь остановить меня?

— Что?! — Марафел отвел взгляд и опустил голову. Он никогда раньше не слышал, что маги способны прочесть невысказанные мысли. Не было на Летинайте подобного, все только шутили об этом, но никакого заклинания не существовало. Как же Тимони догадался, что происходит сейчас у него на душе.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я двигался этим путем, — в голосе Тимони скользнули нотки меланхоличной задумчивости. Марафел искоса взглянул ему в лицо — Тимони скользил взглядом по верхушкам деревьев.

— С чего ты взял? Почему думаешь, что я буду тебе мешать? — Марафел поднялся, потянув за собой плащ.

— О! Малыш, я никогда не предположил бы, что ты сможешь помешать мне. Просто знаю, что тебе не нравится идти со мной. Ты предпочел бы сгореть. Лишь бы с ними вместе, — Тимони перевел взгляд на него, но смотрел недолго, скоро запрокинув лицо вверх — к светлеющему небу с редкими облаками, уже начинающими розоветь. — Неужели не осознаешь, что стремишься к смерти?

Марафел сжал зубы и скатал одеяло. Самое неприятное, Тимони был недалек от истины. Не было времени обдумать, что лучше — жить с пустотой в сердце или же сгореть, погибнуть в горячем огне и уйти вслед за той, что была важнее собственной жизни. Перед глазами Марафела снова встала страшная картина — костер, жаркие языки пламени заслоняют от него девушек у столба, черный дым, устремляется прямо в небо.

Будничный тон Тимони прервал эти мысли:

— Сегодня мы будем ночевать в деревне. Вечером начнется гроза.

Марафелу снова нечего было сказать. Он лишь подумал, что теперь похож на мотылька, привлеченного пламенем. И никуда от жара уже не скрыться. Пламя — это Тимони, от него не убежать.

Тот как раз подошел совсем близко и положил ладонь на плечо Марафелу:

— Малыш, не грусти. Для тебя все только начинается. Я же собираюсь все завершить.

Марафел не понял ни слова, еще вчера Тимони говорил о другом. Впрочем, в глазах его стояла Тьма, а всем известно, что на пути Тьмы легко встретиться с безумием.

***

Они ехали сквозь лес, не торопливо, но и не медленно. Тимони иногда приостанавливал лошадь и вглядывался в небо, но лицо его оставалось холодным и спокойным. Марафела утомляла тишина, но заговорить с Тимони он не решался, иногда ласково поглаживал Долинга, но тот только вздыхал в ответ. Лаон оседлал Тимони, что вряд ли приводило ее в восторг — взгляд ее был печальным. Алети и Миэки шли следом и Марафелу казалось, что они сбежали бы, но им будто бы что-то мешало. Возможно, Тимони наложил какое-нибудь заклятье на их и без того измученные души.