Путь за семь городов (СИ)

— Опасным? Но ты… — Марафел не договорил. Внезапно он вспомнил, как разъяренная толпа кинулась на Лайли и Каталин. Люди действительно боялись, поэтому старались броситься все вместе — ведь тогда у них появлялось преимущество, которое помогало отринуть страх.

— Тебя могут назвать ведьмой, — в тоне Тимони скользнула заинтересованность. Айкен смело встретила его взгляд.

— А ты стал бы против меня свидетельствовать? — снова усмехнулась она. — Обвинить кого-то в колдовстве легко, главное, чтобы этого человека не любили. Меня же здесь не любят.

— Тогда тебе действительно стоит отправиться с нами, — задумчиво произнес Марафел.

— Хорошо, думаю, ты можешь отправиться с нами, — кивнул Тимони. — Хочу еще поговорить с тобой о том, что у вас называют колдовством. Ведь ты можешь мне помочь?

— В меру собственных знаний, — кивнула Айкен. — У меня нет ни тинга, чтобы заплатить вам, поэтому я расплачусь информацией.

Но Тимони уже не слушал ее. Для него это уже не имело значения. Марафел пожал плечами, он до сих пор до конца не понимал значения всех слов, связанных с тингами, потому решил, что Айкен решила ехать с ними не по необходимости. Он принял ее как нового друга.

Раздумывать над всевозможными нравами и обычаями этого мира у Марафела пока что не было времени, слишком часто в памяти всплывали призраки прошлого, такого теперь далекого, недостижимого. Прошлого, где были живы Лайли и Каталин…

Марафел много раз обращался к поискам возможности все вернуть, вычеркнуть из жизни страшные страницы и больше никогда не возвращаться в этот кошмар.

***

За ужином Тимони снова завел разговор о колдовстве. Так он узнал, что чаще всего ведьмами оказывались красивые девушки или таинственные мужчины. И пусть они не вершили обрядов и не читали заклинаний, костры сжигали их одинаково хорошо. Только изредка через деревню проносились слуги Императора, они везли в железной клетке колдуна, везли ко двору, чтобы уничтожить там. Айкен не могла с уверенностью сказать, почему не всех колдунов постигала эта участь, но она считала, что опасными, действительно колдовскими силами обладали именно те, за кем посылал Император.

Тимони выслушал ее спокойно и не перебивая, а потом сообщил:

— Что ж, ты не ошибаешься. Настоящими колдунами интересовался именно Император, а просто неугодных пожирали костры. Более того, твоя бабушка знала, зачем Императору люди, владеющие магическими силами. Но вот что интересно, женщин Император приказывал уничтожать на месте. Ладно, в этом случае я вполне понимаю, что происходит в вашем мире… — он замолчал, глядя на огонь свечи, дрожащее пламя которой едва разгоняло тьму, сгустившуюся в комнате.

— Почему? — Марафел вздохнул. — Почему же здесь так… — он не смог подобрать слов.

Айкен опустила голову, будто это именно она виновата в том, что творится в мире.

— Малыш, — голос Тимони прозвучал устало и мягко. — Я уже говорил, тебе этого не понять. Здесь все не так, совсем не похоже на тот мир, к которому ты привык. Очень жаль, но теперь твоя жизнь изменилась необратимо. Я кое-что понял о тебе.

Марафел промолчал, вдруг вспомнив, как чудесен был мир, в котором ему суждено было родиться. Жаль, но, кажется, он больше никогда не вернется туда, потому что Тимони ведет странную игру, из которой может не найтись выхода.

— Эй, о чем ты? — Айкен вздохнула. — Никак не могу понять, откуда вы взялись здесь. Почему вы говорите так, словно кроме этого мира есть какой-то другой. Что вы имеете в виду? Чертоги богини? Но оттуда никто никогда не приходил! Почему ты, Марафел, сказал, что этот мир не единственный?

— Потому что он по глупости сказал тебе правду, — прервал ее Тимони, теперь от мягкости не осталось и следа. — Тебе трудно будет это осознать, полагаю. Но… Раз уж тебе так хочется знать, пожалуйста! Кроме вашего мира существуют другие. Например, наш, откуда мы пришли, чтобы забрать то, что принадлежит нам, но, видимо, спрятано здесь. Трудно? — он увидел непонимание в глазах Айкен. — Да, трудно, нам тоже было трудно, ну да ничего. Ты справишься, только не говори никому другому об этом, иначе ты сгоришь на костре, как и наши спутницы.

— Ваши… спутницы? — голос Айкен дрогнул.

— Марафел не говорил тебе? — Тимони насмешливо взглянул на печального юношу. — Их сожгли, назвав ведьмами. Одна из них действительно владела некоторыми силами, но вторая погибла просто так. К счастью, эта жертва придала мне сил, так что я отомщу за них.

— Одна из них была колдуньей, ведьмой?! — Айкен даже привстала.

— Нет, она была волшебницей, творила магию, — прошептал Марафел. — Она никому не сделала зла.

— Впрочем, ее нравственные черты никого здесь не волновали, — Тимони хищно улыбнулся. — Милая Айкен, но я ведь тоже маг. По-вашему — колдун, достойный смерти. Мне бы тоже сгореть на костре или отправиться ко двору Императора в клетке. И все же я знаю, ты не станешь говорить об этом ни одной живой душе.