Путешествие

Мы вышли из Дамаска, когда передовые отряды мусульман вошли в него со своей добычей, каждый с тем, что он захватил, что попало ему в руки. Число пленных достигло [многих] тысяч, но подсчитать их точно было невозможно. Султан прибыл в Дамаск в субботу, следовавшую за днем нашего отъезда. Нам сказали, что он, дав своему войску немного отдохнуть, вернется к упомянутой крепости. Да поможет ему Аллах, по своей силе и могуществу, покорить ее! Когда мы направились в страну франков, их пленники входили в страну мусульман. Вот и рассуди эту /300/ соразмерность в политике!

Ночь на пятницу мы провели в Дарайе, селении, расположенном в полутора фарсахах от Дамаска. Затем на заре в пятницу мы вышли оттуда, направляясь в Байт Джанн — селение, расположенное между гор. Затем утром в субботу мы покинули его, направляясь к городу Баниас. На полпути нам встретился дуб огромной высоты, с густой кроной; нам сообщили, что он известен как «дерево справедливости». А когда мы стали спрашивать об этом, нам ответили, что он является на этом пути границей между безопасностью и страхом, ибо здесь есть франки-разбойники, воры и грабители. Если они нападут на кого-либо по ту сторону этого дерева, в направлении мусульманских стран, даже на расстоянии одной сажени или пяди, то он — их пленник. Но тот, кто взят по эту сторону, в направлении земель франков, может идти своей дорогой. Это одно из самых курьезных обязательств, которые взяли на себя франки, и самых удивительных.

Описание города Баниас — да хранит его всевышний Аллах! [386]

Этот город находится на границе мусульманской земли: он невелик, в нем имеется крепость, окруженная рекой, протекающей под ее стенами; входя в ворота города, она у своего устья протекает под жерновами мельниц. Город был в руках франков, но Hyp ад-дин — да будет милостив к нему Аллах! — возвратил его [мусульманам].

В прилегающей долине расположены обширные пашни, над которыми возвышается крепость франков, называемая Хунайн; между нею и Баниасом расстояние в три фарсаха. Обработкой этой земли заняты и франки, и мусульмане; у них есть на этот счет соглашение, называемое соглашением о разделе. Они делят урожай поровну; скот их объединен, но при этом они не допускают никакой несправедливости[387].

Мы вышли оттуда вечером в субботу, направляясь в селение, называемое ал-Масийа, вблизи упомянутой крепости франков. Здесь мы переночевали, затем на заре в воскресенье вышли оттуда и шли дорогой между Хунайном и Тибнином, через долину, покрытую густыми деревьями, по большей части лаврами, и очень глубокую, подобную рву или бездонной пропасти. Края ее, вздымаясь к небу, почти соединяются; она называется Ал-Истил. Отряды здесь находят укрытие, но одинокому путнику здесь нет ни спасения, ни убежища /301/ от того, кто его преследует.

Спускаться и подниматься сюда можно по двум крутым склонам. Удивленные расположением этой местности, мы прошли через нее, и, взяв влево, достигли одной из крупных крепостей франков, называемой Тибнин[388]. Это — местность, где с караванов взимаются налоги, а правительница ее — Хинзира, именуемая «малика»; она — мать господина ал-Хинзира, правителя Акки, — да погубит ее Аллах![389].

Местом нашего ночлега было подножие этой крепости. Налог, уплачиваемый здесь людьми, не слишком высок; он составлял с человека динар и кират в тирских динарах. Купцов здесь не облагали [налогом], ибо они направлялись во владения этого проклятого короля, где взимали десятину; она составляла там кират с динара, а в динаре — 24 кирата. Особенному обложению подвергались магрибинцы, а у других жителей мусульманских стран не требовали ничего. Причиной этого было то, что ранее один отряд из гор (Магриба) вместе с Hyp ад-дином — да будет милостив к нему Аллах! — совершил поход против одной из крепостей франков, и это вызвало их гнев. Взятие ее принесло отряду богатую и славную добычу. Франки за это обложили их незаконным налогом, который они распределили по их головам, и каждый магрибинец при своем посещении страны должен был внести за себя упомянутый динар. «Эти магрибинцы, — говорят франки, — часто посещают нашу страну; мы жили с ними мирно и не причиняли им [зла], но они пошли походом против нас, объединившись со своими братьями-мусульманами, и стало необходимо обложить их этим налогом». Для магрибинцев уплата налога стала явным проявлением мести им со стороны врага. Да облегчит им Аллах его уплату и снизит его тяжесть для них!

Мы вышли из Тибнина — да уничтожит его Аллах! — на заре в понедельник. Наш путь проходил через непрерывный ряд деревень и возделанные земли, обитатели которых были мусульманами и жили в достатке рядом с франками — мы прибегаем к Аллаху, чтобы он удержал [их] от искушения! — при условии внесения франкам половины урожая во время его сбора и джизьи в размере одного динара и пяти киратов с головы. Кроме этого с них ничего более не требуют, исключая небольшой налог с плодовых деревьев.