Путешествие Феди Карасика

Пройдя к своей полке, Федя поставил кружку наверх, но пароход уже причаливал к пристани, и интересно было посмотреть, какой же он, этот город Саратов. Карасик побежал к трапу, туда, где толпились пассажиры. Тот молодой матрос, что шваброй мыл верхнюю палубу, сейчас стоял у трапа и проверял билеты.

Федя и не думал выходить на берег. Получилось как-то само собой. На Федю нажали сзади, и ему невольно пришлось идти, куда идут все. Вот под ним и трап с поперечными планками.

Толпа вынесла Федю на пристань, а потом с пристани — на берег. Ничего себе — и опомниться не успел! Федя было повернул назад, но тут он увидел впереди себя два голубых бантика под конвоем фотографа. Они неторопливо шли по улице вверх. Бритоголовый вытирал лысину платком, Наташа шла рядом, и потому, что ее вели за руку, ей можно было идти вперед, а глядеть назад, на пристань, повернув голову через плечо. Вот она споткнулась о булыжник и полетела бы, если бы ее не поддерживали. Федя весело улыбнулся. Наташа снова обернулась, показала Феде язык.

За деревьями проглядывал многоэтажными домами город. «Пойду и куплю себе мороженого», — надумал Карасик. Он решительно направился к этим домам, следом за бантиками. Если от них не отставать, то можно и город посмотреть, и на пароход не опоздать. Все-таки со взрослыми в некоторых случаях лучше: с ними надежней, не надо по каждому пустяку тревожиться, знаешь, что есть кому беспокоиться. А то все сам. Федя знает, что в больших городах и пароход стоит больше, по три, а то и по четыре часа, но мало ли что. Бывает, запоздал он в дороге, тогда, чтобы наверстать время, сокращает стоянки.

Следуя за бантиками, Федя попал в настоящий лес. Конечно, это был не лес, а парк, но такой густой, что Феде показалось: он в лесу.

Вышли из парка, и на углу улицы Федя увидел мороженщицу в белом халате. Но к ней выстроилась очередь. Что ж, придется постоять.

Последним в очереди стоял мальчишка, краснощекий и толстый. Когда очередь подвинулась, мальчишка девчоночьим голосом сказал:

— Три мороженых.

— Осталось только два: тебе одно и вот мальчику.

— Извините, товарищ продавец, но очередь моя, — вдруг по- взрослому сказал толстяк.

Мороженщица осуждающе покачала головой, но отдала оба мороженых краснощекому, а Карасику сказала:

— Ты подожди, сейчас свеженького привезу.

— Да ничего, я еще где-нибудь найду.

Путеводных голубых бантиков теперь впереди не было, и Карасик шел безо всяких ориентиров из улицы в улицу Мороженого, однако, больше не попадалось. Тогда он решил сесть в трамвай — пешком много ли пройдешь. Проехав четыре остановки, Федя вышел возле большущего здания. Магазинов что-то нигде не было видно, и людей стало меньше. На здании он прочитал: «Саратовский государственный университет имени А. Г. Чернышевского», Здания, похожие на то, возле которого стоял Карасик, возвышались в отдалении за высокими оградами. Мимо группами в разных направлениях шли парни и девушки.

«Студенты, — предположил Федя и решил: — Кончу десятый — поступлю в университет».

Федя знал, что в Саратове есть музей Чернышевского и театр имени Чернышевского. Это потому что Чернышевский жил в Саратове. Как, например, в Горьком все имени Горького, потому что Горький жил в Нижнем Новгороде. Это объяснил ему Владимир Сергеевич.

И еще одно умозаключение сделал Федя, он сравнил Саратов и Волгоград, и установил, что они совершенно не похожи. В Саратове зеленые уютные улочки со старинными домами, а в Волгограде широкие, сквозные, и дома все новые. И понятно, ведь Волгоград весь заново после войны построили.

«Интересно, Владимир Сергеевич в университете учился или еще где?» — наметил Карасик спросить по возвращении на «Чайковский». И как только вспомнил про пароход, сел в трамвай и поехал обратно, а то и на самом деле прогулять можно отправление.

Когда ровно через четыре остановки он вышел из трамвая, увидел возле «Булочной» надпись «Мороженое». Но кафе «Мороженое» оказалось закрытым.

Нет, не везет Карасику с мороженым. Федя вздохнул и в этот момент до его слуха донеслось:

— Ту-у-у! Ту-ту-ту-у!

Федя снова вспомнил, что он в незнакомом городе, что ему надо на пароход и, может, это «Чайковский» дает гудок. Сердце его тревожно забилось. Он огляделся вокруг, словно хотел кого позвать на помощь. Улицы какие-то одинаковые, по какой идти, чтобы попасть к Волге, не разберешь.