Путешествие к Арктуру

— Еще один фэн мертв, — произнес пришелец серьезным, невыразительным, рассудительным голосом.

Маскалл поднялся.

Человек был приземистым и коренастым, но истощенным. Его лоб не уродовали никакие органы. Он был средних лет, его черты казались энергичными и немного грубыми — однако Маскалл подумал, что праведная, суровая жизнь придала им благородство. Красно-коричневые глаза незнакомца выражали изумление и озадаченность; очевидно, его мозг столкнулся с неразрешимой проблемой. Лицо было безволосым, волосы на голове — по-мужски короткими, лоб — широким. Мужчина был одет в черный балахон без рукавов и держал в руке длинный посох. От незнакомца располагающе веяло чистотой и аскетизмом.

Он продолжал бесстрастно говорить с Маскаллом, задумчиво поглаживая подбородок и щеки.

— Они все пробираются сюда, чтобы умереть. Приходят из Мэттерплея. Там они достигают невероятного возраста. Отчасти по этой причине, отчасти из-за своего спонтанного происхождения они считают себя любимыми детьми Фэсини. Но когда приходят сюда в поисках него, сразу же умирают.

— Думаю, это был последний из расы. Но с кем я говорю?

— Я Корпанг. Кто ты, откуда пришел и что здесь делаешь?

— Меня зовут Маскалл. Мой дом — на другом краю Вселенной. Что до того, что я здесь делаю, я сопровождал Лихаллфэ, этого фэна, из Мэттерплея.

— Но человек не сопровождает фэна ради дружбы. Что тебе нужно в Треле?

— Значит, это Трел?

— Да.

Маскалл не ответил.

Корпанг изучил его лицо суровыми, любопытными глазами.

— Ты несведущ, Маскалл, или просто молчалив?

— Я пришел сюда задавать вопросы, а не отвечать на них.

Спокойствие было почти давящим. Ни ветерка, ни звука. Они говорили, понизив голос, словно в соборе.

— Так ты желаешь моего общества или нет? — спросил Корпанг.

— Желаю, если ты сможешь примириться с моим настроением, то есть с тем, что я не хочу говорить о себе.

— Но ты хотя бы должен сказать, куда хочешь отправиться.

— Я хочу увидеть то, что стоит повидать, а потом отправиться в Личсторм.

— Я могу провести тебя, если это то, чего ты желаешь. Пойдем.

— Сперва давай исполним наш долг и похороним мертвеца, если это возможно.

— Оглянись, — велел Корпанг.

Маскалл быстро обернулся. Тело Лихаллфэ исчезло.

— Что это значит? Что произошло?

— Тело вернулось туда, откуда явилось. Здесь ему не место, а потому оно испарилось. Похороны не потребуются.

— Значит, фэн был иллюзией?

— Отнюдь.

— Тогда поскорее объясни мне, что случилось. Кажется, я схожу с ума.

— В этом не будет ничего загадочного, если ты выслушаешь меня внимательно. Фэн душой и телом принадлежал внешнему, видимому миру — Фэсини. Этот подземный мир принадлежит не Фэсини, а Тире, и творения Фэсини не могут дышать его воздухом. Поскольку это касается не только тел целиком, но и каждой частички этих тел, фэн стал Пустотой.

— Но разве мы с тобой не принадлежим внешнему миру?

— Мы принадлежим всем трем мирам.

— Каким трем мирам? Что ты имеешь в виду?

— Существуют три мира, — спокойно произнес Корпанг. — Первый — мир Фэсини, второй — мир Эмфьюза, третий — мир Тире. В его честь назван Трел.

— Но это просто терминология. В каком смысле существуют три мира?

Корпанг провел рукой по лбу.

— Все это мы можем обсудить на ходу. Стоять на месте — для меня пытка.

Маскалл вновь посмотрел туда, где только что лежало тело Лихаллфэ, пораженный удивительным исчезновением. Он с трудом мог заставить себя уйти с этого места, таким оно казалось загадочным. Лишь когда Корпанг позвал его во второй раз, Маскалл решил следовать за ним.

Они двинулись от каменной стены через озаренную воздухом равнину, направляясь к ближайшим деревьям. Приглушенный свет, отсутствие теней, массивные серо-белые колонны, выраставшие из гагатовой почвы, фантастические деревья, невидимое небо, могильная тишина, осознание того, что он под землей, — все это настроило Маскалла на мистический лад, и он с некоторой тревогой приготовился услышать рассказ Корпанга об этой стране и ее обитателях. Он уже начал понимать, что реальности внешнего мира и этого отличались друг от друга.

— В каком смысле существуют три мира? — повторил он свой вопрос.

Корпанг ударил концом посоха о землю.

— Первым делом, Маскалл, ответь, почему ты спрашиваешь? Если это простое интеллектуальное любопытство, скажи мне, потому что не следует играть с ужасными материями.

— Нет, дело не в этом, — медленно произнес Маскалл. — Я не ученик. И мое путешествие — не увеселительная поездка на каникулах.

— Разве на твоей душе нет крови? — спросил Корпанг, внимательно глядя на него.

Лицо Маскалла побагровело и при таком освещении показалось черным.

— К сожалению, есть, и немало.

Лицо его спутника сморщилось, но он промолчал.

— И, как видишь, — продолжил Маскалл с отрывистым смешком, — я в наилучшей форме для твоих инструкций.

Корпанг по-прежнему медлил.