Путешествие к Арктуру

Они шагали по канаве, которая шла под небольшим уклоном вверх между двумя параллельными пологими дюнами. Теперь канава стала глубже, а холмы по ее бокам — круче. Восходящая долина, в которой находились путники, извивалась, скрывая пейзаж. Они приблизились к маленькому источнику, бившему из земли. Из него вытекал журчащий ручей, не похожий на все другие ручьи тем, что он тек вверх по долине, а не вниз. Вскоре с ним слились другие миниатюрные потоки, и в конце концов он превратился в приличных размеров реку. Маскалл то и дело косился на нее, морща лоб.

— Похоже, у природы здесь другие законы?

— Здесь может существовать только то, что является частью трех миров.

— Однако вода куда-то течет.

— Я не могу этого объяснить, но в ней присутствуют три воли.

— Значит, не существует чистой материи Тире?

— Тире не может существовать без Эмфьюза, а Эмфьюз — без Фэсини.

Маскалл несколько минут обдумывал эти слова.

— Так и должно быть, — наконец сказал он. — Любовь невозможна без жизни, а религиозное чувство — без любви.

Вершины окружавших долину холмов достигли такой высоты, что их нельзя было разглядеть в полусвете местности. Склоны были крутыми и неровными, а дно долины с каждым шагом сужалось. Живых существ не было видно. Все казалось неестественным и мрачным.

— Я чувствую себя так, будто умер и попал в иной мир, — произнес Маскалл.

— Я по-прежнему не знаю, зачем ты здесь, — ответил Корпанг.

— К чему и дальше делать из этого тайну? Я пришел, чтобы найти Суртура.

— Это имя я слышал — но при каких обстоятельствах?

— Ты забыл?

Корпанг шел, глядя в землю, явно встревоженный.

— Кто такой Суртур?

Маскалл покачал головой и ничего не сказал.

Вскоре долина сузилась настолько, что два человека могли соприкоснуться пальцами в центре, положив свободные руки на каменные стены. Казалось, она кончится тупиком, но когда путь выглядел особенно пессимистично, и со всех сторон сгрудились скалы, не видимый прежде поворот внезапно вывел странников на открытое пространство. Сквозь щель в утесах они вышли в огромный естественный коридор, тянувшийся под прямыми углами от того места, где стояли путники. Через сотню ярдов оба конца коридора терялись в полумраке. Прямо по центру пролегла пропасть с отвесными стенами; ее ширина варьировала от тридцати до ста футов, однако дна видно не было. По обеим сторонам пропасти, друг напротив друга, располагались скальные платформы шириной двадцать футов; они тоже уходили в обе стороны и растворялись в сумраке. Маскалл и Корпанг вышли на одну из таких платформ. Уступ напротив был на несколько футов выше, чем тот, на котором они стояли. За платформами тянулась двойная стена высоких, неприступных скал, чьи вершины терялись из виду.

Поток, сопроводивший их сквозь щель, бежал дальше, но вместо того чтобы водопадом спускаться по стене пропасти, перетекал на другую сторону, подобно жидкому мосту, а затем исчезал в просвете в скалах.

Однако Маскаллу еще более удивительным показалось отсутствие теней, которое здесь было заметней, чем на открытой равнине. От этого место напоминало зал призраков.

Корпанг, не медля, повел его по платформе налево. Когда они прошли около мили, пропасть расширилась до двух сотен футов. Три больших камня высились на уступе на противоположной стороне; они напоминали трех стоящих великанов, неподвижно замерших бок о бок на самом краю бездны. Корпанг и Маскалл приблизились к ним, и Маскалл увидел, что это статуи. Высота каждой достигала тридцати футов, высечены они были очень грубо. Конечности и торсы обнаженных мужчин были едва намечены, скульпторы потрудились только над лицами, и даже лица эти представляли собой наброски. Это явно была работа примитивных художников. Мужчины стояли, выпрямившись, с сомкнутыми коленями, их руки свисали по бокам. Все три были совершенно одинаковыми.

Когда они поравнялись со статуями, Корпанг остановился.

— Это олицетворение трех твоих Сущностей? — спросил Маскалл, который испытывал благоговение, несмотря на свою врожденную дерзость.

— Не задавай вопросов, но преклони колени, — ответил Корпанг. Он сам опустился на колени, однако Маскалл остался стоять.

Корпанг закрыл глаза ладонью и погрузился в безмолвную молитву. Несколько минут спустя свет заметно померк. Тогда Маскалл тоже опустился на колени, но продолжал смотреть.

Становилось все темнее, пока не воцарилась беспросветная ночь. Изображение и звук исчезли; Маскалл остался наедине со своим духом.

Затем один из трех колоссов вновь медленно обрел видимость. Но это была уже не статуя — это был живой человек. Из черноты проявились гигантская голова и грудь, озаренные таинственным розовым свечением, будто горная вершина в лучах восходящего солнца. Свет усилился, и Маскалл понял, что плоть человека прозрачна, а сияние исходит изнутри. Конечности видения окутывал туман.