Путешествие к вратам мудрости

– Человека, с которым я дружил, когда был много моложе. А потом он нанес мне глубокую рану.

– И ты его так и не нашел?

Я покачал головой. В последнее время я редко вспоминал моего кузена, но был уверен, что однажды наши пути пересекутся вновь.

– Ты не… ты не убил ее, правда ведь? – спросил сын.

– Кого? – переспросил я.

– Мою мать.

Я открыл рот в изумлении.

– Конечно, нет! – воскликнул я. – Как тебе такое в голову могло прийти?

– Ходят слухи, что у тебя на руках кровь многих людей.

– Не многих, но нескольких – да, – признался я. – Мы живем в жестоком мире, и были люди, что могли бы жить-поживать до сих пор, если бы наши пути не пересеклись. О ком-то из них я сожалею, о ком-то нет. Но все это случилось давным-давно, и не сомневайся – я скорее отрублю себе руку, чем причиню боль твоей матери. Верь мне, когда я говорю, что я очень любил ее.

Рафи встал и направился к двери, явно не удовлетворенный моими ответами, и я догадывался, что к этому разговору мы еще вернемся, не дожидаясь, когда он повзрослеет.

– Может, когда я стану мужчиной, я смогу отправиться на ее поиски, – сказал он, и я кивнул.

– Может, – не стал я спорить. – Но это время еще не пришло.

Он улыбнулся, предвкушая: придет его время, и, выбежав за порог, поглядел налево, затем направо, будто хотел увидеть, в какие еще края могут завести его дерзкие приключения.

Следующим вечером, во дворце, я опять беседовал с капитаном Колоном, когда к нам подошел, припадая на одну ногу, пожилой священник отец Родригес. Лицо его одновременно выражало твердость духа и неистовство. Священнику было лет шестьдесят, не меньше, если не больше. Нос крючком и жалкие остатки длинных белых волос; встряхивая головой, он перебрасывал эту тощую гриву с одного уха на другое, стараясь создать иллюзию молодости.

– Вы тот капитан, что завтра поднимает паруса? – спросил он, тыча узловатым пальцем в Колона.

– Я, – ответил мореплаватель, улыбаясь и кланяясь в пояс, – Кристобаль Колон.

– А вы кто? – спросил священник, повернувшись ко мне.

– Никто, – ответил я.

– Никто и есть никто. Вы должны быть кем-то.

– Делаю паруса, вот и все.

– Значит, вы в ответе за то, что этого мужчину и тех, кто с ним поплывет, посылают на верную смерть?

– Не вижу связи, – мягко произнес я. – Паруса я изготовляю уже много лет, и мои изделия всегда высочайшего качества. С ними моряки будут в безопасности в любую погоду. Готов поставить на кон что угодно, даже свою жизнь.

– Прокладываете путь к обеим Индиям, да? – спросил священник, снова обращаясь к Колону, и тот кивнул в ответ. – Но плывете вы на запад?

– Так и есть. Мы хотим найти более короткий путь.

– Но, друг мой несведущий, мир плоский, – провозгласил священник. – Это диск, и ничего более. В конце вашего путешествия вы просто свалитесь в бездну. – Он подался вперед и понизил голос, словно не желал делиться ни с кем другим некоей великой тайной. – Там обитают драконы, – прошептал он, – и они вас проглотят заживо.

– Эти мифы опровергнуты, – рассмеялся Колон, качая головой. – Мир не диск и не плоская поверхность. Атлас не держит мир на плечах, и черепаха его не подпирает. Послушайте, преподобный отец, когда вы наблюдаете за кораблем, что плывет куда-то далеко, вы видите, как, приближаясь к горизонту, он постепенно исчезает, верно? Потому что Земля сферическая.

– Если вы в это верите, значит, вы дурак и еретик, – объявил, как отрезал, отец Родригес.

– Может, я и глуп, – ответил Колон, лицо его помрачнело. – Но на месте священника я бы не стал называть кого-либо еретиком в нынешние темные времена. Подобными словами можно довести невинную душу до пламенеющего костра.

Всплеснув руками, священник повернулся ко мне в надежде, что я перейду на его сторону, хотя на самом деле у меня не было никаких твердых убеждений касательно предмета их спора. Естественно, я вырос с верой в то, что мир плоский, но с недавних пор начал сомневаться, так ли обстоят дела на самом деле. И то, что сказал Колон, мне казалось довольно разумным.

– Ну а вы? – спросил священник. – Тоже отправитесь в эту поездку?

– Нет, – ответил я. – Остаюсь здесь и продолжаю работать. Из Уэльвы отчаливает много больше кораблей, чем имеется в распоряжении сеньора Колона, и всем им нужны паруса.

– Хорошо. Тогда вы не свалитесь с кромки мира.

– У меня такое чувство, что я уже свалился. И даже не раз. Но не теперь, нет. И уж точно не свалился бы с «Ниньи», «Пинты» или «Санта-Марии».

Разговор наш прервал посыльный, шепнув что-то на ухо Колону. Торопливо кивнув, мореплаватель поставил свой бокал на стол.

– Их величества в парадном зале и зовут меня, – бросил он через плечо и зашагал прочь, но вдруг передумал и оглянулся: – Мастер Парусник, а вы не откажетесь познакомиться с ними?

– С королем и королевой? – вытаращил я глаза. – Почел бы за честь. Меня пустят на аудиенцию?

– Разумеется. Король Фердинанд особо интересуется украшениями на кораблях. Идемте со мной, – сказал Колон. – Он будет рад познакомиться с вами.